и де Голля.
В годы Июльской монархии наиболее известным эпизодом с участием Адольфа Тьера по-прежнему остается его внешнеполитическая деятельность в период Восточного кризиса в 1840 году. Оценки его деятельности в различных национальных историографиях разнятся.
Во французской историографии позиция, занятая Тьером во время Восточного кризиса, рассматривается по-разному. Историки консервативного направления, например Эдуар Дрио[135], апологет внешней политики Франции, полностью оправдывают действия Тьера на Ближнем Востоке. Так, по мнению Дрио, Франция, поддерживавшая Мухаммеда Али, хотела лишь обеспечить самостоятельность Египта. Дрио считал Тьера борцом против русской и английской экспансии. Дрио проводит мысль о традиционной дружбе Франции с народами Сирии, Ливана, Египта, поэтому он пытается сгладить противоречивую политику Тьера по отношению к Египту в годы второго турецко-египетского кризиса.
Либеральное и республиканское направления (представленные Антонэном Дебидуром и Пьером Ренувеном соответственно[136]) видят лишь политическое соперничество держав и вскрывают ошибки французского правительства и в целом всего внешнеполитического курса Луи-Филиппа в Восточном вопросе. Так, А. Дебидур отмечал существование англо-французских противоречий, однако сводил их к стремлению Пальмерстона унизить Тьера. Либеральный историк Дебидур сделал вывод о том, что Июльская монархия, потерпевшая дипломатическое поражение в ходе конфликта, бесповоротно себя скомпрометировала как во Франции, так и среди населения ближневосточных стран.
П. Ренувен видел сущность противоречий прежде всего в политическом соперничестве. Восточный вопрос того времени он рассматривал как дипломатическую дуэль между Пальмерстоном, Тьером и Николаем I. Противоборство европейских дипломатий на Ближнем Востоке не рассматривалось им как борьба за рынки и сферы влияния.
Консервативные и либеральные французские историки оправдывали и приветствовали экспансионистские планы правительства Луи-Филиппа. Не менее показательно их отношение к проблемам создания национальных государств на Ближнем Востоке. Отказывая им в праве на самостоятельное развитие, они считали необходимым вмешательство Франции в их внутренние дела. Стремление доказать «благородство» и «бескорыстие» французского правительства, справедливый характер защиты арабского мира против английской и русской агрессии характерно для историков обоих направлений.
Англосаксонская историография Восточного вопроса – зеркальное отражение французской историографии. Разница заключается в том, что место Франции как главного попечителя и благодетеля Турции и всего Ближнего Востока занимает в англосаксонской историографии Великобритания. В работах английских и американских историков прослеживается апологетический подход к политике Великобритании, которую авторы трактуют как «миролюбивую» в отношении Ближнего Востока.
