угла в самых тихих, безлюдных местах, бесцеремонное пресекание всех попыток вовлечь его в беседу, страсть к потемкам, побуждавшая его запирать двери, спускать шторы, тушить свечи и лампы, – кто мог бы примириться с этим? Когда незнакомец проходил по улице, встречные сторонились его, а за его спиной местные шутники, подняв воротник пальто и опустив поля шляпы, подражали его нервной походке и загадочному поведению. В то время пользовалась популярностью песенка «Человек-привидение». Мисс Стэтчел спела ее на концерте в школе – сбор пошел на покупку ламп для церкви; после этого как только на улице появлялся незнакомец, тотчас же кто-нибудь начинал насвистывать – громко или тихо – мотив этой песенки. Даже запоздавшие ребятишки, спеша вечером домой, кричали ему вслед: «Привидение!» – и мчались дальше, замирая от страха и восторга.
Касс, местный врач, сгорал от любопытства. Забинтованная голова вызывала в нем чисто профессиональный интерес; слухи же о тысяче и одной бутылке возбуждали его завистливое почтение. Весь апрель и весь май он старательно искал случая заговорить с незнакомцем, наконец не выдержал и около Троицы решил пойти к нему, воспользовавшись как предлогом подписным листом в пользу сиделки местной больницы. С удивлением он убедился, что мисс Холл не знает имени своего постояльца.
– Он назвал себя, – сказала мисс Холл (утверждение, лишенное всякого основания), – но я не расслышала.
Ей неловко было сознаться, что постоялец и не думал называть себя.
Касс постучал в дверь гостиной и вошел. Оттуда послышалась невнятная брань.
– Прошу извинения за то, что вторгаюсь к вам, – проговорил Касс, после чего дверь закрылась и дальнейшего разговора миссис Холл уже не слышала.
В течение десяти минут до нее долетал только неясный шум голосов; затем раздался возглас удивления, шарканье ног, грохот отброшенного стула, отрывистый смех, быстрые шаги – и на пороге появился Касс; он был бледен и оглядывался, вытаращив глаза. Не затворив за собой дверь и не взглянув на хозяйку, он прошел по коридору, спустился с крыльца и быстро зашагал по улице. Шляпу он держал в руке. Миссис Холл зашла за стойку, стараясь заглянуть через открытую дверь в комнату постояльца. Она услыхала негромкий смех, потом шаги. Со своего места она не могла увидеть его лица. Потом дверь гостиной захлопнулась, и все стихло.
Касс направился прямо к викарию Бантингу.
– Я сошел с ума? – произнес он отрывисто, едва войдя в пыльный кабинет викария. – Похож я на помешанного?
– Что случилось? – спросил викарий, кладя раковину пресс-папье на разрозненные листы своей очередной проповеди.
– Этот субъект, постоялец Холлов…
– Ну?
– Дайте мне выпить чего-нибудь, – сказал Касс и опустился на стул.
Когда Касс несколько успокоился с помощью стакана дешевого хереса – других напитков у добрейшего викария не бывало, – он
