манила яркими огнями, большими возможностями и шансом найти своего принца. Оттого-то сюда со всех окраин необъятной родины и слетались, словно мотыльки на пламя, молодые девчонки. Да и те, что постарше, тоже стремились наконец сбежать из серых бесперспективных застенок своих Усть-Урюпинсков.
Я была одной из них.
И мне повезло.
Повезло завоевать сердце того, кого вы, не исключено, прямо сейчас созерцаете на экранах своих телевизоров, скрывая волнительную аритмию и запредельные эротические фантазии.
Покорить мужчину, чьи деньги вы с таким упорством считаете, забыв, что считать чужие не комильфо.
Стать женой того, ради кого вы, кто помоложе и поглупее, готовы были лить слезы и царапать свои запястья ржавым «Джилеттом» от безысходной тоски.
Вы думаете, мне повезло.
Если вам интересно, перед вами она. Моя история без прикрас.
Готовы, курочки? Готовы к тому, что находится по ту сторону экрана, за кулисами моей красивой иллюзии счастья?
Добро пожаловать в мой мир. Только не обижайтесь, если вас из него вынесут с поломанной психикой и вперёд ногами. Потому что чудес не бывает ни с кем и никогда, даже если об обратном вопит яркая картинка в «Инстаграме».
Глава 1
– Это?.. Ты здесь живёшь?
Смотрю на облупившуюся плитку подъезда, выбитые стекла, грязь на лестничной клетке. В нос ударяет вонь окурков и кошачьей мочи. Человеческой – тоже. Вместе с запахами гниющих отходов в мусорных пакетах у дверей.
Эвелина приподнимает бровь. Смотрит на меня как на насекомое.
Она сама здесь кажется неуместной. Ослепительно яркая блондинка в хорошей реплике «Баленсиага», в туфлях на высоких каблуках с имитацией камней Сваровски, пахнущая нишевой «Киллиан». Волосы блестят, пухлые губы притягивают взгляд. Она – и этот клоповник…
– Добро пожаловать в реальный мир, детка! – копируя голос переводчика старых фильмов, извещает она. – Что, не Версаль? Привыкнешь.
И вновь смеряет меня взглядом, от которого я чувствую себя… Ну, примерно тем, чем пахнет в подъезде. И я непроизвольно сжимаюсь.
Промокшая под дождем, пахну потом, волосы висят лохмами. В дешевом китайским тряпье и в стоптанных туфлях.
Я понимаю, что приятельница видит во мне некондицию. В ее глазах вопрос: «На куй ты приперлась, первопрестольная не резиновая?". Увы, отказать мне не могла – когда-то моя мать откачала ее отца на пороге инсульта. Отрабатывает добротой.
– Внутри не лучше. Нет, ты можешь, конечно, поехать в отель… Хочешь в отель? Цены знаешь?
Я захожу в коридор. Пахнет пылью, пригорелой едой, духами и затхлостью. Но тепло – и это радует. Снимаю промокшую курточку. Туфли тоже набрали воды. Киваю, благодаря за тапочки – разовые, такие в отелях выдают.
– Я, честно говоря, думала, жилищные условия лучше. Просто у нас такого нет… вспомни…
– Это Москва, Мила! – голос Эвы (в миру Клавы) становится холодным и высокомерным. – И здесь нечего крутить носом! Привыкай и к грязи, и к убогим условиям.
– Но ты же зарабатываешь так много! Почему тут?
– Потому что это инвестиция в себя, и она ещё не отбилась. Ты знаешь, сколько стоит покрасить волосы в хорошем салоне? Ты челюсть уронишь. Филеры? Зубы? Солярий? Отбеливание ануса?
– Отбеливание чего?!
– О боже. У тебя шок, – смеётся Эвелина и, сбросив туфли, с наслаждением прислоняется к стене. – Ничего, через месяц побежишь делать. Хотя нет. С таким наивняком ты за месяц не заработаешь столько. Проходи на кухню и ставь чайник. Болеть у нас не по фен-шую.
Подчиняюсь, скинув влажную куртку и зябко поёжившись. Чемодан подождёт. Ясли я заболею в свой первый день в столице – пиши пропало. Мне нужна работа. Как можно скорее. Кто захочет танцовщицу с красным хлюпающим носом?
– Стой, – тянет Эва. – Что у тебя со спиной?
– А что с ней? Белая?
– Нет, с осанкой что? Тебя били? Или у меня потолки низкие?
Распрямляю плечи и бегу в кухню. Ну как бегу – ускоряю шаг, пока землячка не затроллила меня до слез. В родном городе у нее это получалось хорошо, особенно в школьные годы. У нас с Клавой вообще странная дружба. Но она пока что мой единственный шанс зацепиться в столице и устроиться в приличное заведение. Какая ирония. Я, Милана, танцовщица, которой пророчили большую сцену. И зарезали на всех возможных кастингах, озвучивая непомерные суммы откатов.
Эва критически оглядывает мою подтянутую фигуру, отточенную балетом и джаз-фанком.
– Бедра широкие. На
