дух.
Они были похожи на картинки из журналов типа Рlayboy и sharp. Ухоженные, грациозные, обалденно красивые. Моя решительность начала таять, пока я, открыв рот наблюдала за ними. Я не замечала даже гостей клуба – а ведь, присмотрись, узнала бы знакомые медийные лица. Все мое внимание было приковано к девушкам, на фоне которых я была даже не мышью, а стремной лошицей.
Я ещё на Клаву обижалась. Думала, она троллила меня за внешность потому, что всегда завидовала в школе моей фигуре и длинным ногам. Да нет, теперь я ясно видела, насколько отличаюсь от танцовщиц клуба.
Когда мы прошли в небольшой зал, где находились ещё двое – мужчина и молодой парень в дизайнерской майке, я нервно сглотнула. Прямо предо мной была сцена с пилоном по центру.
Конечно же я понимала, что придется танцевать. И если я сейчас забьюсь в угол испуганным котёнком – пиши пропало. Давай, Милана Савельева, гордо маршируй в чебуречную или ещё куда-то. Ибо такая работа тебе не по зубам…
– Минималка, – манерно потянул парень, не позволив мне усомниться в его ориентации. – Я ее двигаться, конечно, научу, но что с остальным делать?
– Эва разве не сказала, что будет фирменная девочка? – протянул, словно наглый сытый кот, мужчина. – Пока что, Марьяна Юрьевна, от нее пахнет лимитой. Это не уровень нашего клуба.
Марьяна улыбнулась.
– Давай, Милана. Покажи, чего стоили твои дипломы. Я жду.
И я полезла на сцену. Почему полезла, а не пошла? Мне так показалось в тот момент. Ноги дрожали, во рту пересохло, и сердце колотилось как нормальное. Я волновалась, черт возьми, и крепко! Меня вообще колотило и выбивало так, что врагу не пожелаешь. Три пары взглядов забрались мне под кожу и готовы были, я не утрирую переломать позвонки в случае моей неудачи.
Я скинула куртку, положила на стул в углу сцены. Теперь, когда мое тело обтягивало танцевальное платье, я почувствовала себя увереннее. Как и раньше – когда, преодолев мандраж, срывалась в танец и брала призовые места.
– Музыку, – велел мужчина, и тотчас же парень метнулся к музыкальному центру. Щелчок. Я заняла стойку и приготовилась. Когда помещение заполнили звуки музыки – каким-то то адским миксом «Энигмы», «Рамштайна» и клубного дэнса, я застыла. Вся решимость мигом ушла. Я не привыкла к такой музыке. На кого это рассчитано?
– Эй, Царица Савская, почему застыла? – холодно процедила Марьяна. – Мой час времени стоит очень дорого. Пошла!
И я пошла. Понимая, что не хочу за жалкие гроши работать официанткой, хоронить мечту о танцах и стыдиться возвращения домой ни с чем. Что не смогу посмотреть в глаза поручившейся за меня Клаве. Что уже поздно отступать, надо дать класс, а потом хоть потоп.
И я закрыла глаза, позволив своим телодвижениям греховную гибкость, невербальный язык искушения, эротизм, которого прежде так стеснялась. Обхватила руками пилон, подтянулась, зафиксировав ноги и прогнулась в спине, вместе с тем огладив своё тело.
У
