довольной улыбки. Расцвела сразу.
Забываю про цветы. Бегу к пакетам. Первое, что вижу – лейбл Fendi на белоснежной коробке. Открываю, развязав золотистую ленту.
Это не платье, как я ожидала. Это костюм из брюк, футболки и бомбера. Такой стильный и красивый, что его спокойно можно надеть в клуб… но я помню, что пригласили-то меня на джип-сафари. И это как нельзя кстати, потому что – сейчас понимаю – я бы выставила себя на посмешище в моей подделке «Адидас».
– Похоже, гонять тебя там не будут, – Эва оценивающе смотрит, как я кручусь перед зеркалом. – Иначе к чему такие траты. А вторую открой. Это белье, мне кажется.
Это боди из тонкого, изумительно красивого кружева. И пеньюар. Пока я глажу эту красоту, боясь осквернить ее прикосновением к своему телу, Эва злорадно ржет.
– А это чтобы отработать сафари. Но все равно, респект. Ты знаешь, сколько стоит белье от Karine Gilson? Это не Виталик, которому все равно, в чем ты. Помнишь романтик зимой на заброшенной стройке, когда придатки чуть не застудила? Зато побежала на свиданку в чулках и стрингах на голое тело. А он даже хату на час снять не позаботился.
Воспоминания о моем парне неуместны. Испытываю чувство раздражения. Черт возьми, а ведь я была слепа. Считала нормой, что он экономит на мне, лишний раз не купит кофе в ларьке, молчу уже о кафе… Подарков я тоже от него почти не видела: на праздники, включая мой день рождения, он всегда удачно сваливался с гриппом или уезжал к родне в село. Обещал озолотить по приезду или выздоровлению, но все как-то забывалось. А ведь работал и получал больше, чем я в бухгалтерии. Да, никогда меня не обижал, в рот заглядывал и читал стихи, но… обида была уже в его отношении ко мне и нежелании баловать и лелеять.
Конечно же, подарки Азамата носили совсем другой характер, но мне, девочке, которую никогда не одаривали, сейчас было невероятно хорошо. Не имело значения, что он больше заботился о том, чтобы я не ударила в грязь лицом на сафари, да и ублажила его взор красивым бельем впоследствии.
– Наши курицы умрут от зависти. Смотри осторожнее. Количество желающих переломать тебе ноги с этого момента увеличится втрое, – вздыхает Эва. – Кстати, не хочешь позвонить Виталику? Оторвать от пива на лавочке?
– Перестань.
– Да я что, я просто. Но Азамат вряд ли потерпит, чтобы ты с кем-то кроме него кувыркалась в этом белье. Пора отсекать изжившие себя связи.
Телефонный звонок заставляет меня подпрыгнуть. Черт, только не Виталя. Я не хочу с ним говорить. На контрасте с событиями последних дней я его уже ненавижу.
Номер незнакомый. Отвечаю, поглаживая кружева боди.
– Добрый вечер, Лана. Ты получила мои подарки?
В горле пересыхает, все слова исчезают. Чувствую, как у меня подкашиваются ноги, лишь сердце в груди отбивает бит радостной мелодии. Мычу в трубку, не в состоянии связать двух слов.
– Ты одна? – вкрадчиво интересуется Азамат. Хочу соврать, что да, но не могу.
– Нет… я с подругой… с Эвой.
– Надень
