снарядов. Армии нужны как воздух боеприпасы и топливо, полуголодные люди в тылу работали на износ в холодных цехах. Всё для фронта! Всё для победы!
Янина легла на диване, постелив чистое бельё. Как же приятно так лежать, как хорошо…
На постель немедленно прыгнул Тимошка, улёгся ей на живот поверх одеяла. Пусть лежит, кот не просто так пришёл, чувствует, что нужна его помощь…
7
Госпиталь, к счастью, находился недалеко от библиотеки, на одной с ней улице. После работы она, не мешкая, отправилась туда.
Пожилой санитарке на входе Нина сказала, что пришла помогать. Та кивнула и выдала чистый халат, помогла завязать верёвочки на спине.
Янина поднялась по лестнице на второй этаж к «своему» солдату.
Всюду переполненные палаты, койками заставленные коридоры, спешащие медсёстры с лотками… И раненые, раненые, раненые, среди которых много тяжёлых. Чужая боль снова оглушила её, не давая дышать.
Нина остановилась, приходя в себя, и мысленно надела костюм химической защиты, который видела на плакате в библиотеке. Как ни странно, но это помогало.
Выздоравливающие ходили туда-сюда по коридорам, разговаривали и смеялись. Смеются, значит идут на поправку.
Она прошла во вторую от входа палату, на двери которой ещё была табличка с номером школьного кабинета.
Знакомый солдат лежал на том же месте, перевязанные ноги покоились на подушке. Он увидел Нину, обрадовался:
– Сестрёнка пришла…
– Здравствуйте. Как чувствуете себя? – тихо спросила она, смущаясь чужих взглядов.
– Да будем живы – не помрём, – подмигнул юноша. – Ноги мне оставили, сказали, что попробуют спасти, раз угрожающего состояния нет.
– Хорошо… Левая уже вне опасности…
– Откуда вы знаете?
– Знаю.
Руки зависли над правой ногой, не касаясь бинтов, она чувствовала, как перекатывается под ладонями что-то плотнее воздуха, как они горят, словно обожжённые крапивой.
– Что вы делаете? – заинтересовался солдат.
– Это такой массаж…
– Вы не касаетесь ног, а я чувствую тепло и как будто покалывание, – удивлённо сказал раненый.
– Потише, пожалуйста.
Лишнее внимание ни к чему, оно только мешает.
– Как вас зовут, сестрёнка? – зашептал он.
– Янина.
– Очень красивое имя, мне нравится. А я Виктор. Виктор Малышев. Не уходите подольше, Янина…
Горели и зудели ладони, хотелось сунуть их под холодную воду, но она терпела.
– Сестра… – позвал кто-то с кровати у окна.
Нина посмотрела по сторонам: медсестры нет, значит, это её принимают за медика.
Она подошла к темноволосому солдату с перебинтованной рукой.
– Вы меня звали?
– Утку…
Разумеется, речь не шла о птице семейства утиных, Янине
