они проходят мимо меня, я опускаю газету и говорю, заметь, по-русски: «Любо-пыт-но». Конечно, они бросаются ко мне с вопросами, и тут совершенно случайно выясняется, что у меня есть свободное время. То да се, я веду их по улицам, просто как галантный приветливый патриот этого города, показываю достопримечательности, помогаю устроиться в гостинице, то да се. Приходит время обеда, и я веду их в ресторан. Здесь, – он приостановился и взял сигарету, один из троих дал ему огонька, – здесь я иду ва-банк и наедаюсь до потери пульса. Конечно, они платят за меня. Наутро я их провожаю в Таллин, в Ригу или в Пярну. Они уже привыкли ко мне, журят, как родного сына.
– Отличный способ, – сказал я.
Нема подвинул мне рюмку, но я не выпил. Противна мне была эта изнемогающая от смеха компания.
– Есть еще один способ, – напористо продолжал парень. – Известно, что в этот город часто приезжают девушки из Москвы и Ленинграда для того, чтобы рассеяться после сердечных неудач. И вот здесь они встречают меня, приветливого и галантного старожила. Ну, снова прогулки, беседы… Совершенно случайно я даю им понять, что не ел уже шесть дней…
– Опять хороший способ, – сказал я.
– Что делать? – развел он руками. – Но все же такой образ жизни имеет и теневые стороны, накладывает на человека свой отпечаток.
– Какой же, Витя? – угасающим шепотом спросила Татьяна.
– В лице появляется нечто лисье, – таинственно сообщил он.
Стол задрожал от хохота. Честно говоря, я тоже не выдержал. Парень растерянно огляделся, потом бегло улыбнулся и снова приготовился что-то рассказывать, но Нема и Потанин собрались уходить, и он тоже встал вместе с ними.
– До завтра, друзья, – сказал он. – Как всегда, в баре?
Он пошел к выходу с Потаниным и Немой, худой, высокий, с коротким ежиком волос, действительно с кожаной папкой под мышкой. Беспомощно вертящаяся на тонкой шее голова, блуждающая улыбка – как-то не похож он был на такого уж ловкача.
– Параноик какой-то? – спросил я Таню.
– Смешной тип, – сказал один из тех троих. – Уже прозвище получил.
Парень вдруг вернулся, подбежал к нам.
– Смотрите, – воскликнул он, показывая на людей, облепивших стойку, – здорово, правда? Как они взвиваются, а? Завинчиваются! Еще бы каждому пистолет на задницу, a? Техас! Ну, пока!
За столиком все снова скисли от смеха.
– Ну, так какое же прозвище? – спросил я.
– Кянукук, – сказал один из тех троих. – По-эстонски – «Петух на пне».
– Так ликер какой-то называется, – вспомнил я.
– Правильно. Он нам уже все уши прожужжал с этим ликером. Рекламирует этот ликер, как будто мы сами не знаем.
– Да уж в этом-то вы, должно быть, разбираетесь, – сказал я, нехорошо улыбаясь. – Небось уже по уши налились этим ликером?
– Валя… – сказала Таня.
– Подумать только, – сказал один из троицы, – приключений приехал искать из Свердловска! Потеха, правда?
– А
