такие смурные? – ответил тот, встряхивая мокрый плащ.
Григорий Цареград пожал плечами.
– У тебя хоть нет таинственных незнакомцев, вроде того, который скупил все книги Верова, – Марк задавил бычок в пепельнице.
– Ты бы курил не здесь. В коридор иди, – поморщился Григорий.
– У меня похуже, мужики. У меня Железный Грон, – сказал Кирилл.
Впрочем, он не ждал от друзей понимания. Так получилось, что неведомая угроза по имени Железный Грон разделила его с ними. Они не хотели его понять, а он недоумевал – почему они так взволнованы проблемой книг Верова и совершенно не интересуются тем, что прямо несет смерть. Или Мастер Ри для них – нечто совершенно сказочное?
Марк извлек из кармана мятую пачку «Примы» и тупо на нее уставился. Вышел в смежную комнатенку к ДРОНу, пощелкал там чем-то и, закурив снова, сказал:
– Слышь, Грегуар, как ты допёр внушить дюку мысль насчет поискать Верова?
– В «Лесе зачарованном» в самом деле что-то интересное? – спросил Григорий.
– Вот сейчас ДРОН перезагружу и поведаю. А то от нетерпения истаешь.
Но, перезагрузив ДРОН, Самохвалов вновь, в третий уже раз, закурил и заговорил о другом:
– А давайте-ка, хлопцы, еще раз попробуем выяснить, что с нами конкретно происходит.
– Легко, – согласился Григорий. – Итак, я ложусь спать и засыпаю. И вижу очень реальный сон, как я, Пим Пимский, просыпаюсь в своей меблированной квартире с отдельным входом. Пелагея несет утренний кофе. Ну и день начался. Но это неважно. Там может пройти и месяц, пока я сплю. Или здесь может пройти месяц, пока мне это снова приснится. Никакой системы, по-моему, в этом нет: однажды тот тип ложится спать, засыпает. И вот я-он снова здесь, в нашем маразме, in corpore. И думаю себе: «Хоть бы или я не просыпался, или тот алкаш не засыпал». Вот, собственно, и всё.
– Ясно. А что у тебя? – Самохвалов ткнул дымящейся сигаретой в сторону Кирилла.
– У меня, мужики, хреновня сплошная. То умираю по два раза на день, то бодро шлепаю Железному Грону голову снести.
– Не густо, – констатировал Самохвалов, – только умирать-то зачем? Столько раз-то… Сколько раз, говоришь, умирал?
– Много. То в видениях, то в колдовском лесу.
– И где такие леса произрастают?
– Это я смутно, меня тогда так скрутило… И что погано: умираю, умираю и всё равно чего-то кому-то должен. И поделать уже ничего не могу. И Грон этот Железный – достал он меня, парни…
– Какой еще гром? – Самохвалов наконец обратил внимание на жалобы Кирилла.
– Да тот чудак, которого надо уничтожить. Сам Артур-король-его-величество просил. Этот умеет уговорить. В общем, не нравится мне это.
– Это дело надо запить. Ну-ка, Григорий, что у нас в термосе? Так вот, Веров, «Лес зачарованный», – прихлебывая чай, начал рассказывать Марк. – Дело происходит в пустыне. Каменистое нагорье, воздух – опилки, а почва – голые камни. Герой – некто Перчик. Посылают его отыскать «волшебную
