углом в сорок пять градусов, тогда человек просто оседает.
Мой мозг отказывался воспринимать эту информацию. Одно дело лупить грушу или лапу, и совсем другое – причинять реальную физическую боль живому существу.
– А…
– Ты попробуй.
Я сглотнул. Элайджа ободряюще кивнул.
– Давай пока медленно. Только все вместе. Одной рукой «крючок», другой – удар.
Я не понял, что сделал. Вернее, с левой рукой, которая ушла в захват, все было более-менее понятно, но правая… я просто воткнул пальцы ему в горло, а он даже не шевельнулся.
– Промахнулся. Дай-ка.
Он взял мою руку и ещё глубже вдавил в ямочку на шее, а потом подсогнул мою кисть, и, издав хрип, подсел на колени, отшатываясь назад. Я резко отдернул руку.
– Прости! Прости, ты в порядке?
– Да вообще отлично!
В этот момент к нам подошёл Ари, сияя улыбкой.
– Нуууу, как успехи?
– Ари, я… я не могу причинять боль…
– Да разве ж это боль? – усмехнулся Элайджа, качая головой, – больно потом будет тебе, если ты сейчас не научишься это делать.
– Погоди, Элайджа, – тихо сказал учитель, – Янко первый раз и поэтому немного в шоке, да? Подойди, пожалуйста, к Саше, он тебе кое-что сказать хочет.
Тот кивнул, хлопнул меня по плечу и отошёл. Ари повернулся ко мне. Я уставился на него совершенно ошалелым взглядом.
– Тебе не причинят здесь вреда. Может быть больно, но…
– Я не о себе беспокоюсь! Я не против огрести. Я не боюсь боли. Я боюсь, что причиню её кому-то…
Ари провёл рукой по волосам.
– Ты неизбежно это сделаешь. Это не будет сильная боль, скорее что-то совсем легкое. Что оставит синяк или царапину. Но мы работаем на касание. Знаешь, почему? – я мотнул головой, неотрывно глядя в глаза учителя, – чтобы научиться. Если мы не научимся определять дистанцию, направление или угол, там, на улице – там никто не будет тебя жалеть. Там не будет второго шанса и возможности что-то переделать или начать заново. Это все происходит здесь. Тем, что ты доносишь удары до цели, а начатое доводишь до конца, ты, возможно, спасаешь им жизни в будущем. Что лучше – синяк сейчас или пробитая голова потом?
Сзади кто-то положил руку мне на голову, и я сразу понял, что это был Санчо. Ари подмигнул ему.
– Ведь так?
– Точно.
Учитель махнул руками на себя, приглашая меня к спаррингу. Он взял мою руку и захватил ею ткань своей формы. А дальше он показал все очень медленно и осторожно, но я прочувствовал каждое его движение. И когда его пальцы – не резко – воткнулись в моё горло, у меня перехватило дыхание. Я начал отклоняться, но Ари удержал меня за руку, а Санчо подхватил сзади.
– Здесь ты можешь сколько угодно раз повторять одно и то же движение. Ведь мы рядом. А ребята готовы к тому, что ты учишься – как и они. Чтобы однажды потом это спасло твою жизнь. Понимаешь?
