воплотится в жизни? С поправкой на регулярный прием тяжелых веществ.
– А ты всегда так разговорчив? Вообще-то я тоже не рада, что мне снится страшный мужик с маниакальными замашками. Предпочитаю морские, горные пейзажи… но превращать этот сон в кошмар тоже не хочется. Хватает кошмаров в реальности… Бр, не хочу о них вспоминать! Эй ты, пообещай, что не достанешь прямо сейчас бензопилу!
– Обещаю. – я пробую чай. Обжигающий. – Тебе явно не хватает общения, Бетти. Но все же, откуда столько уверенности, что все происходящее сейчас – сон?
– Со мной часто такое бывает. Болтаю с дедушкой почти каждую ночь, а он ведь умер… – это просто дикая смесь из галлюцинации пополам со сном. Хотела бы я управлять этим. Например, жареную курицу, прямо сейчас. – Бетт сосредоточенно зажмуривает глаза. – Ничего не выходит. Что ты там прячешь?
Бетт перегибается через стол, чтобы взглянуть. Я быстро прячу ампулу в карман. Наши глаза встречаются. Ее зрачки расширены, но невозможно точно сказать, по какой причине. Возможно, просто из-за слабого освещения.
– Ничего. Ничего, кроме разочарованной неизвестности…
– Звучит интересно. Ты о чем?
– Неприятности на работе. Задание вроде бы и не сложное, но… непредсказуемость и неизвестность ставят в полный ступор.
– О да, это ужасно. Вот почему у меня нет работы. Сестра выгнала меня из своего ресторана, после того, как я вылила на голову гостю суп.
– Почему?
– Не знаю. Она отвратительно себя вел, наверное. Или он. Я уже ничего не помню. Еще чай.
– Если не выльешь его мне на голову. Он индийский?
– Китайский.
– Говоря о Китае, ты знаешь, что написано на твоем кимоно?
– Что-то про кровную месть, вроде бы. Это дедушкин халат. Он был востоковедом. Пытался и меня научить чему-то, но это бездарное занятие. Кем ты работаешь?
– Что?
– Кем ты работаешь, давай, угадаю.
– Почему бы и нет.
– Спецагентом?
– Нет.
– Хирургом?
– Нет, но это ближе…
– У тебя красивые пальцы, давай меняться? Так, отвлеклась. Киллером?
Это очень-очень близко к правде.
– Нет.
Бетт разочарованно опускается на стуле. Вечер приобретает странную окраску.
– Почему бы тебе не лечь снова спать?
– Потому что это и так сон. И почему бы тебе не превратится снова в дедушку. Он рассказал бы мне что-нибудь восточное. Сказку на ночь… ты странный человек, странный даже во сне.
– Я тебя пугаю?
– Да. Назови хотя бы свое имя.
– Хорошо. Иди ко мне, я скажу тебе на ухо.
– Что-то мне это не нравится. Ну ладно.
Бетт перегибается через стол, и теперь ее шея в сантиметрах от меня. Достаю ампулы. Раз-два-три. Одно резкое движение.
