такая, доверяй подчиненным, но не очень. И с этой подозрительностью он задал Стасу довольно резкий вопрос:
– А больше ничего такого ты Ванькову не наплел?
Стас разозлился. Не нравилась осторожность майора. Больше печется о своей карьере, чем о стремлении узнать, что же в действительности произошло с его подчиненным.
– А чего такого я мог наплести? – зло спросил Стас. Порой хотелось послать своего шефа ко всем чертям и только субординация не позволяла. Но когда–нибудь Алексеев дождется.
– Ладно, не злись. Это я так. Чего ты сразу взрываешься? Какой нервный стал, – в шутливом тоне проговорил майор и обернулся к Зорькину и Лугину.
Молодой лейтенант не упустил, хихикнул в угоду начальнику. А малоразговорчивый Зорькин стоял с каменным лицом. От такого слова не добьешься. И в отделе, за глаза, Зорькина прозвали молчуном.
– Ладно, – как будто сбросив камень с плеч, проговорил майор уже легко и встал, но прежде чем выйти из кабинета, спросил: – Слушай, Стас, ты не против, если Лугин переберется в твой кабинет? А то у парня нет ни стола своего, ни стула. Хватит ему скитаться. Пусть будет постоянное место, тем боле он работает в твоей группе.
– Я не против. Пусть заселяется, – сказал Стас, заметив, что в его бумагах на столе, кто-то успел прошуршать. Ничего такого, что касалось уголовных дел, в них не было. Для таких бумаг есть сейф. Но все равно неприятно, когда замечаешь вот такой повышенный интерес.
Стас сел на свое место, освободив стул Лугину. Но лейтенант не стал садиться на него, взял другой. Наверное, смутило то, что несколько часов назад на нем сидел человек, который закончил жизнь трагически. Лейтенант и мысли не допускал ни о чем подобном. И вообще старался побыстрее забыть, что здесь произошло. Он покосился на подсохшее кровяное пятно и сказал:
– Прибраться тут не мешало бы. А, Стас. Как думаешь?
– Сейчас уборщица придет, уберет, – ответил Кручинин, усевшись поудобней на стуле, положа ногу на ногу и мрачно наблюдая, как Лугин начал копаться в бумагах на столе покойного Голикова.
Когда Алексеев с Зорькиным ушли, Стас сказал несколько грубо:
– Знаешь, я на твоем месте пока не стал бы этого делать, – кивнул он на кучу бумаг, которые Лугин собирался убрать со стола. – Вдруг майору Ванькову это не понравится. Он ведь и отшлепать может.
– Ты думаешь? – немного растерянно произнес Лугин, начиная раскаиваться за свой поступок.
– Ну, сам посуди. Разбирательство ведь еще не закончено. Что-то может понадобиться. Успеешь еще выбросить. Оставь пока все, как есть, – посоветовал Стас.
– Ладно, – согласился лейтенант, уже без суеты.
А Стас Кручинин, кажется, тут же забыл про присутствие Лугина. Отвернулся к окну. Не хотелось ничего, ни пустых разговоров, ни думать, ни о чем. Просто хотелось сидеть и смотреть в мутную пелену приближающегося рассвета. Дотлевшая едва ли не до фильтра сигарета, заняла свое место в фарфоровой пепельнице.
– Стас, о чем
