сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю.
Примерно за километр от Цхинвали машину майора попытались остановить на посту грузинского ГАИ.
– Дадек! Шени деда!.. (Стой! Твою мать!.. —груз.) – успел крикнуть возникший буквально из ниоткуда лейтенант-милиционер.
Он вовремя отпрыгнул из-под колёс и ещё долго грозил вдогонку чуть не раздавившему его автомобилю полосатой палкой.
На въезде в город УАЗик встретила толпа одетых в чёрное женщин.
Издали они смотрелись вполне мирно. Стояли возле дороги и что-то обсуждали.
Еще один так характерный для Закавказья стихийный митинг.
Только женский.
Несколько женщин вышли на проезжую часть и, не торопясь, заступили дорогу подъехавшей машине.
– Чего это они? – насторожился водитель.
– Сейчас увидим…
Остановившийся УАЗик мгновенно окружила хмурая группа осетинок.
Действовали они настолько уверенно и слажено, что майору почему-то показалось, что их вместе с водителем прямо сейчас вытащат из машины и начнут убивать. Уж очень суровыми и решительными были выражения женских лиц.
– Они и сзади, товарищ майор… Не уехать…
– Вижу. Сиди, Саша! Пока не разрешу – сиди и не высовывайся!!!
Офицер немного помедлил, затем рывком открыл дверцу машины, выскочил наружу и оказался в плотном окружении женщин. Толпа разом придвинулась к нему.
"Начнут убивать, – отрешённо подумал он, – буду сворачивать им головы по одной. Поочерёдно… – Приняв решение, успокоился и прикинул. – Трёх-четырёх, пока на куски не порвут, на тот свет отправлю! – и усмехнулся. – Чтобы не с пустыми руками… к апостолу Павлу…"
Вслух Сан Саныч сказал совсем другое:
– Пацана не трогайте! Молодой он ещё, совсем школьник. Только призвали. У вас дома свои такие… Пусть уж живет. Отпустите его. Очень прошу…
– Нет у нас таких дома… Больше нет, – ответил кто-то.
– А ты, майор, умирать собрался? – спросили откуда-то справа. – Это зря – здесь не мы, здесь нас убивают!
– Ты нас по тбилисским меркам не суди, – поддержал другой голос. – Это там каждая собака на форму лает!
– Вдовы здесь собрались, и те, кто близких потерял... Обыкновенные вдовы: и осетинки, и русские, и других хватает. Горе всех подравняло.
– Поди вас пойми, – смутился майор.
Женщины стояли неподвижно, никто его не трогал. Офицер разжал кулаки и расслабился.
Ему стало неловко за свой пусть и невольный, но, как ни крути, агрессивный настрой. Было досадно так обмануться. Теперь же, стоило немного расслабиться, стало очевидно, что одетые в чёрное женщины только на первый взгляд выглядели на одно лицо, казались опасными.
"Поживем, ещё, – хмыкнул майор и машинально отметил, – однако
