Петроградской стороной. Горели уличные фонари. Тихо-тихо двигались подельщики вдоль фасада здания… Петя почти перестал бояться – все внимание сосредоточивалось на том, чтобы не издать ни единого звука. Стараясь двигаться так же тихо, по кивку Васильева вылетел за угол. И сразу увидел! Прямоугольная яма, ближе к другому углу торца, метрах в десяти. Яма – световой колодец, для глухого подвального окна. Из этой ямы торчали как минимум два силуэта, еще темнее вечернего двора.
Васильев не вел переговоров: его пистолет издал уже знакомый громкий шелест, второй… Одновременно со вторым «шелестом» один из «силуэтов» выпрыгнул из ямы, словно подброшенный пружиной. Мгновение – и он, повернувшись в невероятном прыжке, уже стоял лицом к стрелявшему. Но Петя не зевал, он вел стволом, перехватил тяжелое оружие второй рукой. Пистолет громыхнул гулко и страшно, эхо заметалось между зданий, где-то залаяли собаки. Человек рухнул навзничь, словно его сильно толкнули.
Петя замешкался… Он просто не знал, что надо делать дальше. А Васильев уже стоял над ямой, над лежащим человеком, тихо звал:
– Макаров! Дмитриенко!
Из-за угла вылетали эти двое – тоже бесшумно, как тени. Ничего не объясняя, Васильев показал рукой. Двое спрятали пистолеты, потянули из ямы лежащего лицом на земле. Перед ямой лежало нечто, у чего сразу угадывался ствол. Длинный, совсем не пистолетный. А Васильев махнул Пете: «Помогай!» Они вдвоем начали поднимать, как думал Петя, убитого им человека. Раненый застонал, вся правая половина груди у него была залита темным, тревожно и жутко пахло кровью.
– Ти-хо! – раздельно и страшно произнес Васильев. Как ни странно, человек замолчал.
Все было сделано мгновенно: труп, пулемет и трое людей сидели позади сидений. На втором сиденье Васильев и Петя сжимали между собой хрипящего раненого, шофер вел.
На улице к ним кинулись двое, и Петя уже полез за пистолетом. Тянул ствол и дико думал: «Привыкаю». Оказалось – это были два милиционера, патруль, вовсе не нужно стрелять.
– Товарищи! Вы слышали стрельбу?
– Мы и стреляли. Враг уничтожен, товарищи, переходите к своей дальнейшей службе.
– Да вы сами кто будете?!
– Старший майор госбезопасности Васильев!
Васильев произнес это так, словно лязгнули гусеницы танка. Он не дал в руки удостоверения, просто показал его открытым. Милиционеров как взрывом отнесло от машины.
– Теперь, товарищ Кац, нам в городе нечего делать: разве этого вот допросить.
«Этот вот» тяжело дышал, все сильнее хрипел. Кровь пропитала уже и брюки, заляпала сиденье и пол. В этой залитой человеческой кровью машине Петя и начал путь в Шамбалу. Как ни был Петя напряжен, как ни сложно было у него на душе, все-таки Петя был очень молод, обучаем, легко приспосабливался ко всему. Пете все еще хотелось иногда помотать головой… Казалось, что стоит помотать, – и исчезнет кошмар последних дней; он опять окажется дома, расскажет, как сдавал экзамен, а дед побежит ставить чайник…
А
