и бесцельным, как и сама жизнь. И даже если б время сейчас время остановилось, Ксения ни на грамм не пожалела об этом. И пускай не будет ничего и никого вокруг.
Когда подошла электричка, она испуганно схватила Фаину за рукав куртки.
– Может не поедем? Плюнем и не поедем, а?
Фаина вырвала рукав, уставившись на Ксению изумленными глазами.
– С ума сошла? Хочешь, чтобы он и тебя поколотил. Ладно я привычная. А тебе еще ребенка надо доносить. Давай, залазь, – строго сказала татарка, подталкивая Ксению к дверям. – Если мы с тобой не поедем, где тогда деньги возьмем?
– Да плевать на деньги, – буркнула Ксения скорее машинально. Как раз сейчас о деньгах она думала меньше всего.
Но как оказалось, Фаина была другого мнения.
– А это ты видела? – показала она свой фингал вокруг глаза. – Хочешь, чтобы рядом точно такой же был? Нет уж. Лучше поедем.
Старичок в коротком полушубке и в спортивной шапке с рюкзаком на плече попытался заскочить в вагон вперед Ксении и тут же крупно пожалел об этом. Фаина наскочила на него как коршун на цыпленка. Заорала хриплым пропитым голосом:
– Ты куда, плешивый, лезешь? Смотри, если толкнешь! – пригрозила она, показав старику кулак.
Старичок испуганно отшатнулся в сторону, ни слова не проронив в ответ, пропуская вперед беременную девушку и ее сопровождающую.
Ксения чувствовала ноги ее не идут в вагон, и если б сзади ее не подталкивает Фаина, она повернула бы назад и выскочила. Татарка тихонько нашептывала Ксении на ухо:
– Иди, иди. Все путем будет. Вот увидишь. Привыкнешь.
Но Ксения ничего видеть не хотела и тем более привыкать. Вошла вся бледная, словно ее три дня не кормили. Казалось, все только и смотрят на нее, а она глаз не могла оторвать от пола. Так было стыдно за свое унижение. И ощущение было такое, будто она осталась там в тамбуре, а за Фаиной в вагон вошла совершенно другой человек, всего лишь внешне похожий на нее. Ее двойник.
– Люди добрые, – жалостливо запричитала татарка, исправив хрипоту в голосе. – Храни вас Господь! Подайте ради Христа обделенным судьбой женщинам. Обворовали нас. Жить не на что. Куска хлеба купить не можем. А ей скоро рожать. Помогите, кто сколько может. Господь вам воздаст за вашу доброту.
Ксения чтобы не отстать, уцепилась за хлястик Фаининой куртки. Со стороны она, наверное, казалась не совсем нормальной. Лицо бледное. Глаза навыкат. Взгляд отвлеченный, устремленный в пол. Идет, едва передвигая ноги.
Один пожилой мужчина показал на Ксению пальцем и сказал сидящей рядом женщине:
– Девка-то, кажись, с приветом. А беременная. Вот кого она родит?
Женщина не ответила. На Ксению она смотрела с сочувствием и даже подала Фаине сторублевку.
Наблюдая за этим, мужчина снисходительно ухмыльнулся, решив все-таки договорить то, чего так ему не давало покоя.
– Себе подобного, она родит, – договорил он.
Проходя мимо, Ксения
