оковы тяжкие носил?[2]Лисса
Он танцевал под музыку мою,
И танца вам такого не увидеть.
Детей своих безумец погубил,
Мегарой мне пожертвовал, беснуясь.
(Усмехаясь.)
Сказать, что Лиссы не любил никто.
Корифей
Ты мучила Ореста?.. При дворе
Кронидовом мы слышали. И сердце
Горит узнать, то правда ли…
Лисса
Орест?
О, это был совсем еще ребенок.
Он нежен был, как ты, и, чтобы мать
Зарезать он решился, я кровавый
Три ночи над его держала ложем
Платок, – во сне убийца созревал.
Мои потом его гоняли сестры
И о землю кидали, и от них,
Как раненый олень, бежал он долго…
Но у меня и здесь товарищ есть;
Я покажу его, пожалуй, нимфам.
(Подходит и становится над Иксионом.)
Царь Иксион под этой черной тканью;
Он был богат, и молод, и могуч.
Теперь – он мой, и в этом слове все:
Любуйтесь на мою работу, детки.
(Сдергивает платок, в Иксиона ударяет солнечный луч.)
У нимф вырывается крик удивления, смешанного с ужасом. Иксион вздрагивает и открывает глаза. Потом привстает, садится. Волосы его полны игл и пыли, лицо исцарапано, ноги избиты. Лохмотья его и вся фигура кажутся еще ужаснее от соседства блистательных нимф и от яркого солнечного света. Глаза воспаленные, взгляд мутный – у него вид пьяного.
Иксион
О, дайте пить… О, дайте пить… Горит
У Иксиона в сердце камень черный.
(Увидев кувшины и нимф.)
О светлые богини! Или девы…
Коль есть у вас отцы и братья, мне
Вы ради них уста водой смочите…
Одна из нимф робко подходит к Иксиону и дает ему напиться.
Иксион
(напившись)
Будь счастлива, дитя… Богов, увы!
На светлое чело твое не смею
Я призывать, малютка, – я нечист.
Корифей
Ты призывать богов не смеешь, странник?
Что ж сделал ты? Не бойся ореад.
Иксион
(увидев Лиссу, которая делает пассы)
О, подожди мучительным круженьем
Сводить меня и, как на колесе,
Вытягивать и бить о землю, пеной
Кровавою уста мне наполняя…
Помедли… Нет? Не хочешь? Может быть,
Не можешь ты? Проклятие! О, сжальтесь!
Молитесь вы, о нимфы, за меня,
Назвать его не смею… там… в эфире…
Пусть усыпит ее… Пусть усыпит…
Хор делится между тремя группами.
Мой моляще-призывный
Голос нежно тебе поет:
О крылатый! О дивный!
Тихо с синих спустись высот.
Алым маком венчанный
Из лазурных кошниц,
Ночи сын богоданный,
Ты, как
Геракл.
