с неба планетологов тут явление если и не набившее оскомину, то уж во всяком случае не настолько редкое, чтобы растеряться при встрече и не знать, что делать…
Нет, положительно, по сравнению с этим любой параноидный бред – прямо-таки школьное изложение теоремы Пифагора, ясное и простое донельзя.
Дина вновь поймала на себе украдкой брошенный взгляд. Да, что-то тут пошло не так. Первая реакция аборигенов была сродни той, как если бы в древней восточной деспотии приземлился некий посланник… нет, вот именно – не бог, а некий функционер, пусть и наделённый чрезвычайно высокими полномочиями. А вот дальше преобладающим фоном стало уже изумление, притом нарастающее. Поскольку посланник явно повёл себя не так, как полагалось по этикету…
Сорос внезапно остановился, тревожно захрюкал, распустив уши, и даже слегка попятился. Провожатые, разом утратив сонную неподвижность, выдернули из чехлов, примотанных по бокам ковра-попоны, короткие ружья, по виду смахивающие на неуклюжие древние мушкетоны… или пищали?
«Пищали» коротко клацнули затворами, и в тот же миг из кустов вымахнуло гибкое змеевидное тело толщиной с хороший столб.
– Кранг!!
Грохот выстрелов, отчаянный рёв сороса, хруст костей и характерный мокрый глухой треск распарываемого мяса слились в единый многоголосый звук, взвившийся над джунглями и немедленно угасший. Дина вдруг обнаружила, что стоит на пыльной дороге, густо залитой тёмной жидкостью, и судорожно сжимает в руке рукоять бластера. Рядом, тяжело дыша, стояли провожатые с дымящимися «пищалями», перед ними баррикадой возвышалась громоздкая туша сороса, а чуть поодаль в пыли валялось нечто, напоминающее апокалипсических размеров гусеницу-шагомерку, с крючковатыми передними лапами, чудовищными серповидными жвалами и бессмысленными стеклянными глазами. Задняя половина кошмарного создания, оторванная выстрелом бластера, валялась ещё дальше, у самых кустов.
И только тут девушка сообразила, что в бревноподобном теле кранга зияет не менее десятка пулевых отверстий.
– Дай! – она протянула руку к «пищали». – Дай, ну?!
Помедлив секунду, абориген протянул ей своё оружие. Осторожно взяв в руки «пищаль», Дина повертела её, нашла защёлку и нажала. Длинный подствольный магазин, принятый ей поначалу за неуклюжее цевье, с мягком щелчком выдвинулся вперёд.
Вынув магазин, девушка на ощупь выщелкнула пару патронов – короткие квадратные брусочки, с утопленной наглухо пулей. Безгильзовая автоматическая винтовка…
Дело становилось всё интереснее.
Провожатый заговорил-защёлкал, кланяясь, и коммуникатор бодро перевёл:
– Прошу простить меня, если я сделал что-то не так, как того желал бы почтенный Посланник Тех, о Ком Не Говорят. Но я прошу вернуть мне оружие. У нас больше нет сороса, саванна же полна опасностей. Прошу!
– …И тем не менее вызывайте.
–
