своему обновленному расписанию и согласовывать общие планы с собственным графиком.
– В Музее кино сегодня Эйзенштейн, – важно сообщает Наташа – соседка по комнате, – надо бы сходить.
– А что именно? – В другое время Юленька бы даже не поинтересовалась. Наташа – авторитет. Наташа – это энциклопедические знания и высоко развитый интеллект. Наташа – это эрудированное мышление и потрясающий пример для подражания. Ее мнение неоспоримо и обсуждению не подлежит. Всегда, но не теперь.
– Кажется, «Старое и новое», а что? – Наташа недоуменно вскидывает брови. Название ленты, конечно же, не имеет никакого значения. Это же Эйзенштейн!
– А во сколько?
– В семь. Да что с тобой?
– Ничего. Знаешь, Наташ, в семь не могу.
– У тебя занятия, что ли?
– Что ли занятия.
В семь у Юленьки ужин: нежирный творожок с фруктами или легкие мюсли, или овсяная каша, – в общем, все то, что вряд ли можно найти в буфете Музея кино.
– Какие планы на выходные? – заглядывает в комнату третьекурсница, хохотушка с Украины Оксана. Она знает, что в Юлином лице всегда сможет найти себе компанию. По субботам и воскресеньям Юленька, конечно же, предоставлена самой себе. Порядочный профессор занят выполнением долга. Иногда девушка ездит домой в Тверь, но чаще остается в Москве. Москва – город больших возможностей, и возможности эти открываются тем, кто использует их на полную катушку. Время, свободное от занятий, тоже не должно пропадать впустую. С пользой необходимо проводить каждое мгновение. Выставки, галереи, вернисажи, спектакли, новинки кинопроката и бестселлеры книжных полок – все это не оставалось без внимания, а впитывалось с той неудержимой неразборчивостью, свойственной молодому, не замыленному тоннами ненужной информации мозгу, который настойчиво стремится обогатить свой фонд любыми новыми поступлениями, чтобы потом с восторгом делиться ощущениями, впечатлениями, соображениями.
– Васильева просто великолепна. Она – чудо! – сообщает Юленька профессору.
– Какая именно, солнышко? – Гений науки снисходительно улыбается, внимая безапелляционным суждениям юношеского максимализма.
– Как какая? Конечно, Вера! Я же тебе говорю: смотрели с Ксанкой «Воительницу» в «Сатире». Ты что, не слушаешь?
– Слушаю, милая. Так что там с «Воительницей»?
Но Юленька уже надула губки, отвернулась, цедит небрежно:
– Ничего.
– Ну, малыш, не обижайся, – уверенные руки собственнически сжимают хрупкие девичьи плечи. – Хочешь, еще раз вместе сходим?
Девушка выворачивается:
– Жену своди!
Юленьке не привыкать заполнять свой досуг в отсутствие профессора. Проблем с этим не возникало никогда. Не переводились
