– ну не приставлены же к каждой гимназистке филеры[14] и шпики для слежки? – скорее нам показалось забавным поиграть в таинственных незнакомок. Мы с маменькой надели шляпки с вуалями и коляску нашу велели подать не к парадному подъезду, а во двор.
У Клары Карловны, само собой, никаких мажордомов, объявляющих прибывших гостей, не было, да и наших знакомых мы увидеть не ожидали. Тем не менее мы попросили хозяйку, на случай если ее кто попросит представить нас, назвать нас баронессами фон Нолькен. С одной стороны, этот титул был настоящим и принадлежал нам по праву, с другой – в Москве об этом знали лишь несколько человек. Тетя Клара такой просьбе совершенно не удивилась, лишь рассмеялась со свойственной ей легкой хрипотцой в голосе.
– Это вполне в духе наших собраний, – сказала она. – Здесь многие предпочитают пользоваться псевдонимами, даже те, кто всем известен под настоящим именем. А сегодня вы и вовсе затеряетесь в толпе – желающих глянуть на знаменитых гостей чуть ли втрое больше обычного.
Просторная зала в доме мужа Клары Карловны порой служила для проведения многолюдных домашних балов, так что и сегодня, несмотря на обилие публики, тесноты не ощущалось. Когда появятся главные на сегодня гости, никто, включая хозяйку, не знал, но это мало кого смущало. Как мне показалось, не слишком многие расстроились бы, не появись те вовсе. Гости чувствовали себя свободно и находили для себя множество развлечений. Поначалу главной забавой было разглядывание друг друга. Среди чопорных дам в вечерних туалетах и мужчин во фраках дефилировали небрежно одетые и еще более небрежно стриженные и причесанные молодые люди и девицы нередко в таких вызывающих платьях, что в «приличном обществе» моментально вызвали бы скандал. Их туалеты при свободном крое отличались вычурностью и ужасающими сочетаниями ярчайших, едва не режущих глаз цветов.
Одна из таких девиц вдруг взвизгнула, завидев входящего в залу юношу в пиджачной паре – брюки от одного костюма, пиджак от другого – и с пышным бантом на шее вместо галстука.
– Андре! Мы вас заждались! – объявила она так, чтобы слышали все, хотя кто такие «мы», было совершенно непонятно, потому что девица прогуливалась сама по себе и ни с кем не беседовала. – Прочтите нам то, что было обещано представить на наш суд в прошлый раз.
– Так сразу? – ничуть не смутившись, спросил юноша.
– Незамедлительно! – потребовала девица. – Или вам необходимы иные просьбы? Господа! Поддержим Андре аплодисментами, прошу вас!
Аплодисменты, и весьма дружные, послышались со всех сторон, при этом многие хлопавшие даже не обернулись в ту сторону, откуда раздался призыв. Юноша сделал небрежный жест, прося перестать всех хлопать, и прошел к стоящему на крохотной эстрадке в углу залы роялю, еще не дойдя, начал читать:
И огненный хитон принес,
И маску черную в кардонке.
За столиками гроздья роз
Свой стебель изогнули тонкий.
Бокалы осушал, молчал,
Камелию в петлицу фрака
Воткнул,
Филер – полицейский или жандармский агент, обязанностью которого было скрытое наблюдение и негласный сбор информации о лицах, представляющих интерес.
