степени, что не помнил, что же ему все-таки нужно забыть. В конце концов он принялся пить, чтобы забыть о том, сколько он пьет.
Мешанина обрывочных картин – он уже и не пытался удостоить ее гордым именем Память – безмолвствовала.
– Помню ли я? – беспомощно сказал он.
Воунз сложил руки на столе и наклонился вперед.
– Послушай-ка, капитан, – сказал он. – Наш с тобой повелитель и господин желает объяснений. Мне очень не хочется объяснять ему, что капитан Ночной Стражи не имеет ни малейшего представления о том, что происходит среди людей, находящихся, с позволения сказать, под его командованием. Такие вещи приводят только к неприятностям, начинают задаваться ненужные вопросы и так далее. Мы ведь не хотим этого, не правда ли? Хотим или нет?
– Нет, ваша милость, – пробормотал Ваймс.
Его подсознание упорно буравило некое смутное воспоминание – кто-то что-то упорно втолковывал ему в «Виноградной Горсти». Точно, втолковывал. Но гном ли это был? Нет – разве что за последние несколько часов облик среднего гнома ни с того ни с сего разительно переменился.
– Правильно, мы этого не хотим, – одобрительно кивнул Воунз. – Старые добрые времена, уж столько лет мы вместе и тому подобное. В общем, я подумаю, что сказать патрицию, а ты, капитан, поставь себе целью выяснить, что происходит, и положить этому конец. Преподайте этому гному краткий урок на тему: что такое быть настоящим стражником – хорошо?
– Ха-ха, – дежурно откликнулся Ваймс.
– Не понял? – нахмурился Воунз.
– О. Прошу прощения. Гному – краткий урок. Я было решил, что это своего рода этническая шутка. Ваша милость.
– Слушай, Ваймс, я отношусь к тебе с большим пониманием. Учитывая обстоятельства. Но теперь я хочу, чтобы ты взял ноги в руки и побыстрей разобрался с этим делом. Понятно?
Ваймс отдал честь. Мрачная депрессия, которая всегда подстерегала за углом, готовая воспользоваться моментом неожиданной трезвости, овладела его языком.
– Так точно, господин секретарь! – рявкнул он. – Я непременно прослежу, чтобы он твердо усвоил: арестовывать воров – это незаконно.
Сказал и тут же пожалел об этом. Вот если бы он не говорил таких вещей, то и жилось бы ему куда лучше. Был бы большим человеком, капитаном дворцовых стражников. Но в свое время патриций удачно пошутил – отдал под его начало Ночную Стражу.
Впрочем, Воунз уже не слышал его – читал новый документ, вытащенный из огромной кучи лежащих у него на столе бумаг. Если он и уловил сарказм, то никак этого не показал.
– Проследи, проследи, – только и сказал секретарь патриция.
«Дражайшая матушка, – писал Моркоу. – Сегодня было гораздо лучше. Я пришел в Гильдию Воров, арестовал там главного Злодея и волоком притащил его во дворец патриция. Больше он не сможет творить свои злодеяния. По крайней мере, я так думаю. И госпожа Лада говорит, что я могу оставаться жить на чердаке, мол, всегда полезно иметь поблизости мужчину. Это было потому, что прошлой ночью пришли Здорово Набравшиеся Мужики, они стали
