коромыслом. Мужики посмеивались: «Курите в сторонку: мы-то отдыхаем, а Ильич, ты гляди, работает!». (Уже потом, через много лет, в газетах начали писать, что пустое кресло было пустым не всегда – сначала в нем будто бы сидел Сталин, но в разгар борьбы с «культом личности» его из картины вычистили. Но из тех мужиков, кто играл под Лениным в бильярд, мало кто про это узнал – одни уже и померли, а остальным было не до газет, такая пошла жизнь).
Неподалеку от клуба был центр села (в обиходе так и говорили: «Иду в Центр»), с главной площадью, которую с трех сторон обступали руководящие учреждения, а с четвертой – Дом культуры, двухэтажный, современной (то есть, без излишеств) архитектуры, в стиле советского минимализма, зато с широким крыльцом, на котором в праздники, как на сцене, выступали местные самодеятельные артисты. При ДК имелся музей, созданный в 70-е годы стараниями местного учителя истории, который сам какое-то время этим музеем заведовал. Музей работал в прямом смысле через раз – во вторую и четвертую субботу месяца, и имел поначалу разделы дореволюционного быта (очень пригодились прялки и деревенские ткацкие станки), борьбы за Советскую власть (под стеклом лежали ржавые револьверы и берданка с выпадавшим затвором) и строительства социализма (тут материала было много – все же в селе был свой Герой Соцтруда, в музее имелся его фотопортрет и разные личные вещи). Присутствовал и краеведческий раздел – с чучелами местных птиц и животных, как везде. Но была и изюминка: в стеклянном гробу лежал скелет древнего человека, найденного археологами неподалеку от Кулешовки – учитель истории как-то вымолил его у археологов, чтоб не увозили в город.
Потом учитель умер. Потом кончилась советская власть. Следующий директор музея был из молодых, с юмором – когда в августе 1991 года разогнали КПСС, он сообразил для потомков перенести в музей кабинет первого секретаря райкома – с длинным столом светлой полировки, графином, 50-томником Ленина и его же бюстом, и прочей партийной утварью, все как было. Обстановку перенесли. Но по тесноте вышло так, что в этом же помещении находился и стеклянный гроб древнего человека, глядя на кости которого наиболее остроумные посетители спрашивали, не есть ли это тот самый первый секретарь?
Правда, нынче была зима и посетителей ждать не приходилось. Люба, вторая, кроме директора, сотрудница музея, молодая, но строгая, девушка (из тех, что не красавица, но смотреть приятно), составляла картотеку на старые монеты, которых в музее еще с советских времен было полно. Дело было не срочное, но сегодня как раз была вторая суббота месяца, 10 декабря, музей должен был быть открыт. Люба отперла его в десять утра, и теперь до трех надо было сидеть здесь. Еще дома она придумала, что сегодня займется монетами. Кроме простынных размеров царских банкнотов и керенок, имелось еще немало серебра – царского и советского, полтинники и рубли. Люба замечала, что деревенская ребятня, забегавшая в музей время от времени, уж очень косится на серебро. Нумизматическая витрина имела замок, но несерьезный. Люба поделилась опасениями с нынешним директором, старичком, местным лидером коммунистов (российская
