style="font-size:15px;"> – А большая у вас торговля?
– Ничего-с, хозяин не жалуется.
Помолчав немного, половой переступил с ноги на ногу и сказал:
– Опять, публика-с.
– Что такое публика? – удивился, не совсем его понимая, Пузырев.
– А то, например, какая куда публика повадится ходить.
– К вам какая же больше ходит?
Половой быстро вскинул в сторону глазами, точно опасаясь, не подслушивает ли его кто, и, снова вздохнув, сказал:
– Уж обыквовенно не то, что в «Ермитаж». (Он произносил это слово на букву Е, видимо не признавая оборотного Э.)
– Что же, пожиже будет?
– Пожиже-с.
– Мелкие торговцы, что ли, больше ходят да сидельцы?
– Конечно, бывает-с.
– И лакеи тоже, то есть номерные, да коридорные из гостиниц?
– Бывают и они-с, потому тут кругом все заведения большие-с. Опять, насупротив нас, изводите знать, номера-то в славе считаются…
– И оттуда ходят?
– Оттуда более всего-с.
Пузырев приближался к цели, но в качестве опытного охотника он выдержал и точно стойку сделал, прежде нежели сказать: «Пли!» Он медленно налил себе третью чашку, перелил половину из нее на блюдечко, подул, добросовестно выпил и тогда только спросил:
– А можешь ты мне службу сослужить? Я уж, так и быть, двугривенного не пожалею.
– Сколько угодно-с. Наше дело простое-с: что гость прикажет, то и подам.
– Нет, пока мне еще подавать ничего не нужно будет. А ты вот слетай-ка напротив в номера да пригласи мне сюда коридорного из второго этажа направо…
– Матвея Герасимова?
– Так ты его знаешь?
– Как не знать, помилуйте-с, – обрадовался половой. – Вот и из номерных, можно сказать, а не хуже другого господина обращение имеет и что насчет заказу любят, чтобы все за первый сорт.
– Но тот ли это?
– Помилуйте-с! Бельэтаж направо-с, так ведь изволите говорить? Так опричь Матвея Герасимова кому же там и служить-с? Мы доподлинно знаем-с, – отозвался половой каким-то обиженным голосом.
– Ну так вот, махни сейчас туда и скажи: вас, мол, по делу у нас в ресторане с угощением дожидаются. Понимаешь? Так и скажи: с угощением дожидаются.
– Слушаю-е.
– А он что более всего предпочитает? – остановил полового Пузырев.
– Им теперь разве только отлучиться будет мудрено, потому время самое горячее об эту пору по ихней должности, – словоохотливо разъяснил малый, – а то большие они любители до английской горькой, рюмочку или две, не больше, потом расстегайчик да жидкую польскую селяночку из разной рыбки и опосля того парочку пива рижского, вальшлесхен прозывается.
– Вот ты так и скажи ему: вас, мол, Матвей Герасимов, в ресторане сейчас гость дожидается, по делу, по важному, и обед заказан, а вы пока что за себя кого поставьте, ибо гость за беспокойствие вам, опричь угощения,
