Ускорение получилось большое, и этот электронный болван выбросил свой транспарант. Я подождал, пока он погас, разделил разность скоростей на время свободного падения, и вот результат.
Эдик сидел, опустив глаза. Лицо у него полыхало. Он, обжигаясь, пил кофе большими глотками.
– А где вы раньше летали? – спросил я чуть погодя.
– Юпитер, – сказал он. – Ио, Европа, Каллисто… Действительно, тяжесть как на Луне, вот вы и приняли меня за местного. А сейчас в отставке… По возрасту.
– И что теперь?
– На Землю, – сказал он.
– Вот и отлично, – сказал я. – Давайте полетим вместе. Я тоже туда собираюсь. В отпуск.
– По рукам. Вы мне нравитесь. Пойдете со мной штурманом? Меня зовут Михаил Коршунов. Профессиональная кличка Лунный Коршун. Не слышали? Луны Юпитера. Так договорились – летим вместе?
– Договорились, – сказал я. – Меня зовут Александр. Александр Перепелкин. Без клички. Только лайнер ушел вчера. Теперь две недели ждать.
– Лайнер? – поморщился он. – Я летел Юпитер – Луна на лайнере. Скукотища. Стюардесса разносит конфеты и воду. Заставляют сидеть в кресле… Нет, мне лайнер не по душе.
– А как же иначе? Космический лифт пока не построили.
– Вот я и думаю, – сказал Михаил Коршунов. – Простите, Эдуард, если не ошибаюсь? Вы говорили, что много летали на ракетах. Не знаете, где можно раздобыть корабль, хотя бы плохонький?
Эдик поднял лицо. Краска с него уже схлынула, а в глазах появилось выражение, которое мне не очень понравилось. У него такое бывает. Что-то нехорошее, мстительное.
– Плохонький? – повторил он.
– Меня устроит любой.
– Тогда я вам помогу. У меня есть именно то, что вам нужно.
Так сказал Эдик. Я-то знал, что у него нет ничего, кроме старого лунолета, вроде того, на каком мы с сыном совершили свое невероятное путешествие.
– Если движок цел, – сказал Коршунов, – беру не глядя.
– Договорились? – пародируя его интонацию, переспросил Эдик Рыжковский.
– Конечно. Я своего слова назад не беру. Никогда. У вас есть описание?
– Естественно, – зловеще усмехнулся Эдик. И выложил на стол паспорт – да-да, того самого лунолета!
Коршунов погрузился в чтение. Он шевелил губами, иногда повторяя вслух: сухая масса – две тонны. Топливо – керосин и кислород. Предназначен для перелетов вдоль поверхности Луны на расстояния не свыше 1000 километров…
И вдруг захохотал. Он смеялся долго и искренне. Эдик тоже засмеялся – сначала робко, потом все уверенней. За унижение он отомстил, счет стал один – один, и на душе у него, видимо, полегчало. На них оглядывались. Я молча ждал, пытаясь сообразить, во что может вылиться эта ситуация.
– Ну и колымага! – отсмеявшись, сказал Коршунов. – Но зачем все эти дурацкие ограничители? На ускорения, на расход, на время маневра? Учтите – я все это выброшу.
Лицо
