знаю, и в этом вся проблема. Я хочу сказать, что развод и без того переворачивает всю вашу жизнь. И я полагал, что люди захотят защитить хотя бы ту стабильность, которая у них есть.
– Вау. Стабильность, должно быть, очень важна для вас.
Он повернулся к ней.
– А разве для вас она не важна?
Ее щеки покраснели.
– О да. Без сомнения. Именно поэтому я купила дом, толком не рассмотрев, в городе, где я никогда не бывала, намереваясь восстановить то, что многие просто предпочли бы снести. О да, я руками и ногами за стабильность.
Ее слова, полные боли, повисли в воздухе.
Уилл несколько секунд сидел молча, медленно и методично сплетая и расплетая пальцы.
– Простите, Эдриэнн. Это не кажется стабильным.
Она невесело рассмеялась.
– Ну что ж, мы выяснили, что я помешана на стабильности, а вы – на сострадании.
Она увидела, как он сдвинул брови, а потом в его глазах отразилось понимание. Как мог человек, которому давно не пятнадцать, искренне не понимать, что любовь творит с сердцем? Или с умом?
И как раз в этот момент на веранду вышел Уильям-старший. Он, должно быть, почувствовал напряжение, висевшее в воздухе, потому что поставил три тарелки с пирогом на столик и стал переводить вопросительный взгляд с Эдриэнн на Уилла.
Металлические стулья проскрипели по деревянному полу, когда их вытаскивали из-под столика. Эдриэнн первой нарушила молчание:
– Этот пирог на вид восхитителен, Уильям.
Она положила в рот кусочек пирога с черной смородиной, и терпкая сладость отвлекла ее от недовольных мыслей об Уилле.
– Я совершенствовал этот пирог двенадцать лет, – сказал Уильям, высоко поднимая голову.
– Признайся, Попс, это же бабушкин рецепт, – возразил Уилл с легкой насмешкой и укором. – Ты не изменил в нем ничего.
– Это неправда, – заверил Попс. – Иногда я сначала кладу соль, а иногда – пекарский порошок.
Эдриэнн рассмеялась. Нужно было отдать должное Уиллу – каким бы он ни был невыносимым, он обожал своего деда.
– И он всегда одинаков на вкус, – напомнил Уилл.
Теперь, когда Попс присоединился к ним, напряжение рассеялось.
– Уильям, я должна кое в чем признаться.
Оба мужчины оторвались от своих тарелок и внимательно посмотрели на нее.
Эдриэнн нервно вертела в руках клетчатую салфетку.
– Я не была уверена, что найду вас. Или смогу поговорить с вами.
Она бросила быстрый взгляд на Уилла, который приподнял брови.
– Я хочу сказать, что не взяла с собой эти письма.
И я не собиралась оставлять их Уиллу, мысленно добавила она. Даже если бы он признался, что он ваш внук.
Светло-голубые глаза Уильяма улыбнулись ей.
– Ничего страшного. Вы можете привезти их в другой раз.
Эдриэнн искоса взглянула на Уилла, но он
