я вижу, ты отказалась от дискриминации мужчин и взяла-таки на работу парня.
Подруги засмеялись.
– А ты чего без Мориса приехала? – спросила Люся.
– На хозяйстве остался, – попыталась отшутиться Мирослава.
– Очень уж он у тебя умный! Аж страшно! И строгий, – вздохнула Людмила.
Мирослава улыбнулась.
– И чего улыбаешься?! Ты хоть скажи, он в постели-то как?! Ничего?!
– Ничего, – кивнула Мирослава.
Убеждать подругу в том, что между ней и Морисом чисто рабочие отношения, было пустой тратой времени. Тот факт, что мужчина и женщина живут в одном доме и спят в разных кроватях, казался ей чистой воды кощунством. Хотя сначала Мирослава и пыталась донести это до Стефанович, но та только фыркала в ответ.
– Не хочешь говорить родной подруге! – укоряла Люся.
– Извини, ты же знаешь, я достоинства своих мужчин ни с кем не обсуждаю.
– Это да, – вздохнула Людмила, – но должны же быть у тебя какие-нибудь недостатки.
Мирослава хмыкнула.
– А я сейчас с одним встречаюсь. Такой жеребец! В любое время суток может, хоть днем, хоть ночью. Только глупый очень.
– Тогда зачем он тебе?
– За этим.
– Не пойму я тебя, Люся, вроде ты не дура…
– Где тебе понять мою мятущуюся душу! – вздохнула та. – Я как этот! – Она расставила руки, точно крылья. – Вот, вспомнила, буревестник!
– Не вижу связи между революционной птицей и твоими жеребцами, – усмехнулась Мирослава.
– Может, я о кентавре мечтаю! – вздохнула подруга.
– Зачем он тебе? – изумилась Мирослава.
– А Королевой зачем?!
– Кому?
– Ну, Наташе Королевой! У нее же Тарзан.
– Извини, но муж Наташи все-таки не кентавр, а земной мужчина.
– Эх! Ты рекламу не смотришь! – отмахнулась подруга. – Видела бы ты его в стойле!
Мирослава не выдержала и расхохоталась.
А потом проговорила:
– Той рекламе сто лет!
И снова засмеялась.
– Прекрати! – обиделась Людмила.
– Не могу! – всхлипнула от смеха Мирослава.
– Я вот обижусь и не буду тебе рассказывать о своих романах.
– Хорошо, хорошо, – перестала смеяться Мирослава.
– Хотя у нас с тобой все получается в одни ворота.
– Это еще почему?
– Ну как почему?! Я тебе рассказываю, а ты мне – нет.
– Но мои романы и романами-то назвать сложно, – проговорила Мирослава неопределенно.
– Но ведь с Морисом у вас все серьезно? – Людмила прилипла взглядом к лицу Мирославы.
– Люся! С Морисом у нас ничего нет! – не выдержала Мирослава.
– Ага! Так я тебе и поверила! Будешь темнить – я его сама соблазню!
– Соблазняй
