магических свойств самих раритетов, которые, надо заметить, подчас бывают весьма капризны в том, что касается выбора владельца.
– Только не злоупотребляй своими талантами, дорогой, – напутствовала принцесса брата. – Не стоит резко поднимать процент краж в городе. Вдруг среди следователей местной стражи найдется какой-нибудь гениальный предсказатель?
– Как скажешь. Будем зарабатывать на жизнь честным трудом, – как-то подозрительно легко согласился Джей и выскочил за дверь. То ли понятие «злоупотребление» они с Элией понимали по-разному, то ли бог утешился мыслью о грядущем завтраке.
Весело насвистывая, принц спустился по лестнице, мимоходом ущипнул трактирщицу за нижнюю выступающую часть тела. Толстушка жеманно взвизгнула, отчего настроение у принца окончательно поднялось, и он вышел на улицу, полностью довольный собой, миром в целом и даже немножко Элией в частности.
Зажмурившись от удовольствия, Джей подставил лицо утреннему солнцу и подумал, что погода недурна, а следовательно, можно немного затянуть прогулку, чтобы отомстить сестре за «прелестное пробуждение». Пусть посидит в одиночестве и чуток помучается неизвестностью.
Принц шел не спеша, внимательно оглядывая местность. Судя по тому, что ему наболтала трактирщица вчера ночью, в Альше бог не был лет тридцать. Джей видел город лишь мельком. Тогда он не задержался здесь надолго, сразу отправившись по проторенной дороге через миры, зато остался чист перед законом. А вот в соседнем измерении (благо, что он там гулял под личиной), по всей видимости, до сих пор вспоминают поганца-вора, укравшего священный камень Тиразы, который так и не был найден, и утешаются только тем, что труп преступного лиходея публично сожгли на площади. Принц прекрасно понимал, что тогда он выкрутился просто чудом, и на сей раз был намерен вести себя куда осторожнее хотя бы ради безопасности сестры.
Одаривая приглянувшихся дам беззастенчивыми улыбками и тоскливо вздыхая вслед толстым кошелькам богатых разинь (щипать-то каждого было нельзя), Джей шел, пытаясь отыскать нужную лавчонку. Но тут его чутких ушей коснулся подозрительно знакомый звук. О, он узнал бы его из тысячи! Стук игральных костей. Излюбленная мелодия сразу завладела сердцем Джея, и ноги сами понесли его в том направлении, да так бойко, что принц перестал обращать внимание на строящих ему глазки горожанок.
Вскоре мужчина выбрался на более широкую и красивую улицу, вполне тянущую на звание проспекта. Тот был буквально запружен народом. Люди с интересом глазели на что-то. Ловко рассекая толпу зевак, Джей пробрался в первые ряды и замер, потрясенный открывшимся ему зрелищем. На эту процессию действительно стоило посмотреть!
Впереди важно выступали четыре надутых как индюки огромных мужика в развевающихся черно-белых хламидах и что было сил долбили в массивные бубны. На груди у дядек висели массивные, явно серебряные, амулеты в виде колес со множеством спиц. За этой четверкой на расстоянии нескольких шагов шествовали еще тринадцать здоровяков,
