Я уверен, что одна из серьезных наших проблем состоит в том, что молодежь очень мало читает. Тому есть объяснения, и я не ретроград: появился Интернет, все лучшие произведения экранизированы. На экзаменах в университете я вижу, что даже классические произведения прочитали один-два студента из десяти, хотя фабулу все знают. Но если молодой человек прочитает Тургенева, у него изменится душа, он станет нравственнее, лучше. Я убежден, чтение – это не только информационный канал. Чтение – лучшее средство приобщения к мировой культуре и лучший способ формирования интеллекта. Будем говорить честно: громадное большинство наших современников не понимают картин эпохи Возрождения, и шедевры Тициана и Рафаэля им ничего не говорят. Впрочем, и в Англии жалуются, что Шекспира молодежь в руки не берет. И во Франции создан общенациональный комитет по спасению французского языка. У нас много общих проблем с европейскими странами, что бы ни говорили о наших расхождениях.
Вопрос: Правда ли, что вы участвовали в написании той речи Горбачева, после которой он на Западе стал пророком нового видения?
Ответ: Могу ли я один из ваших вопросов оставить без ответа?
С. Л.: Да, я забыл – у нас важнее всего идея государственности.
2008
Академик Николай Доллежаль
ФОРМУЛУ ЛЮБВИ Я НЕ СМОГ РАСШИФРОВАТЬ
Академик Доллежаль умер в 2000 году на сто втором году жизни. Перед столетним юбилеем я побывал у Николая Антоновича на даче в Жуковке. Эту дачу он получил после первого испытания атомной бомбы вместе с крупным денежным вознаграждением, квартирой, машиной, правом на бесплатный проезд на всех видах транспорта для всей семьи, а также многими регалиями. В текст опубликованного интервью по ряду причин вошли не все суждения знаменитого конструктора. И сегодня мы восстанавливаем вынужденные купюры.
Вопрос: Николай Антонович, в 1930–1932 годах вы полтора года находились под следствием по так называемому делу Промпартии. Ваша вина была неопровержима, поскольку вы были учеником главного вредителя директора Теплотехнического института профессора Рамзина. Когда вам поручили первые роли в атомном проекте, не было сомнений на основании личного опыта в том, можно ли давать в руки такому режиму ядерное оружие?
Ответ: После следствия я встретил знаменитого режиссера и актера Николая Охлопкова, который собирался ставить Лермонтова. Он увидел в моих чертах что-то трагическое и предложил роль то ли Печорина, то ли Мцыри. Только мне интереснее было конструкторское дело. Но репрессии и свойства нашей власти я не забывал. Сколько меня ни уговаривали, в их коммунистическую партию я не вступил.
Что касается бомбы, Курчатов не сказал мне, зачем нужен реактор. Но я сам быстро догадался. И взяли сомнения. Мы осуждали американцев за атомные бомбардировки Японии. Получается, им нельзя, потому что они плохие, а нам будет можно, потому что мы – хорошие?
