и даже «нередко прибегали к помощи властей» для этого[269]. – Граница же Галиции с западными губерниями России довольно легко просачивалась и людьми и влияниями. Так, с опозданием почти на столетие, это движение проникло и в Россию.
В России уже с начала XIX века правительство как раз и «стремилось побороть… еврейскую „обособленность“ за пределами религии и культа», – эвфемистически выражается еврейский автор[270], тем не менее подтвердив, что правительство ни в чём не нарушало религию евреев и их религиозную жизнь. – Мы уже видели, что Положение 1804 распахивало, без ограничения и без оговорок, всем еврейским детям дорогу в училища, гимназии и университеты. Но! – «в зародыше погубить намеченную культурно-просветительную реформу – к этому направились старания господствовавшего еврейского класса»[271], «кагал напрягал усилия, чтобы погасить малейшие проблески просвещения»[272]. Чтобы «сохранить в неприкосновенности исстари сложившийся религиозно-общественный быт… раввинизм и хасидизм в одинаковой мере силились в корне затоптать молодые побеги светского образования»[273].
И вот, «широкие массы „черты“ взирали „с ужасом и подозрением“ на русскую школу, не желая и слышать о ней»[274]. – В 1817, затем в 1821 отмечены случаи в разных губерниях, когда кагалы не допускали еврейских детей до обучения русскому языку и в каких-либо общих училищах. Еврейские депутаты в Петербурге настаивали, что «не считают за нужное учреждение [таких] еврейских школ», где преподавались бы какие-либо языки, кроме еврейского[275]. Они признавали только хедер (начальную школу на еврейском языке) и ешибот (повышенную, для углубления знаний по Талмуду); существовал свой ешибот «почти в каждой крупной общине»[276].
Еврейская масса в России находилась как бы в состоянии заколоженном, из которого не могла выйти сама.
Но вот из её среды выступали и первые просветители, однако безсильные что-либо сдвинуть без поддержки российских властей. Это, во-первых, Исаак-Бер Левинзон, учёный, поживший и в Галиции, в соприкосновении там с деятелями Гаскалы, считавший не только раввинат, но и хасидов виновниками многих народных бед. Опираясь на Талмуд же и раввинскую литературу, он доказывал в своей книге «Поучение Израилю», что никак не запрещено еврею знать иноплеменные языки, а особенно государственный, где живут, столь необходимый в личной и общественной жизни; что знакомство со светскими науками тоже не угрожает опасностью религиозно-национальному чувству; и что преобладание торговых занятий противоречит и Торе, и разуму, а необходимо развивать производительный труд. – Но для издания этой книги Левинзону пришлось использовать субсидию от министерства просвещения, да он и убеждён был, что культурная реформа в еврействе не может осуществиться без поддержки
ЕЭ, Т. 6, с. 192–193.
