воинов, если не больше. Место нападения выбрали удачно: длинная балка пролегала параллельно дороге. Хан с туменом стоял дальше, за лесом. Вот караван с охраной поравнялся с засадой. Я подал знак, махнул саблей. Один залп, второй, и зарокотали пулеметы. Через полчаса все было кончено. Булгары даже не успели понять, что их выкосило в один миг. Хан потом немного обиделся, когда приперся со своим туменом. Саблями помахать не пришлось, только раненых добили. Собрали трофеи, рабов и алга домой. Освобожденных из полона было много, тысяч семь, в основном русичи. В кочевье вернулись к началу мая. По договоренности с ханом я забрал всей русичей к себе. Также лошадей третью часть, золота и всяких драгоценностей досталось три повозки и две с пушниной. Добыча превзошла все ожидания. По случаю удачного набега Толгат-хан закатил пир – гудела вся Орда. Я внутренне хихикал, вспоминая ошарашенные лица хана и его нукеров, прискакавших к нам на помощь, громить булгарский конвой. Тесть, сидевший рядом со мной на пире, сказал:
– Владимир, теперь я верю, что ты одолеешь монголов. В любом деле я тебе союзник.
После разлуки, хоть и недолгой, приятно возвращаться туда, где тебя любят и ждут. При встрече Марьяша зацеловала меня всего, потом давай осматривать, не ранен ли. Соскучилась, да и я тоже, чего скрывать. Сынок, остававшийся с Марьяшей в кочевье, сначала сидел к нам задницей, выражая свою обиду. Как же, я не взял его с собой. Бойкот продолжался недолго. Прыгнул ко мне, обнял мои плечи передними лапами, повалил, зараза, и давай облизывать лицо. А язык шершавый. Еле-еле угомонил тигра. Марьяша приказала слугам, те быстро накрыли низенький столик. Наелся от пуза. Отвалившись на подушки, пили чай. Жена потребовала подробного рассказа о набеге и была разочарована его краткостью.
– А что рассказывать? Пришли, хлопнули конвой и ушли без потерь с добычей.
Я ей посоветовал обратиться к отцу, может, он больше видел. Но это все мелочи, главное событие впереди – ребенок должен родиться вот-вот. Из освобожденных семи тысяч русичей четыре – молодые мужчины. Всех поставил под ружье. Курс молодого бойца проходил вместе с ними. Много синяков и шишек получил, пока учился сабельному бою. Полгода регулярных тренировок сделали свое дело, да и учителя были хорошие. А среди освобожденных из булгарского плена русичей нашелся отличный мастер клинка.
В начале лета мой уровень настолько повысился, что на тренировках бился сразу с несколькими противниками. Впрочем, насчет своих успехов в ратном деле я несколько заблуждался. Глаза мне открыл тесть. Как-то в разговоре он спросил:
– Ты хоть знаешь, как тебя воины называют?
– Без понятия, – буркнул я.
– Мерцающий хан.
– О как! А в честь чего?
Тут хан и поведал довольно занимательную историю. На тренировках один на один ничего необычного я не делал. А вот когда сражался одновременно с несколькими противниками, то временами исчезал из поля зрения. Сам того не
