предостаточно времени. И как только обманутый муж отправился в карете в Петергоф, поручик заказал ящик шампанского и отвез актрису к себе в особняк.
Так что сладко проведенное время никак нельзя было назвать потерянным. На Фонтанку, где находилась их съемная квартира, он отвез актрису во второй половине следующего дня. У дамы оставалось еще немало времени, чтобы привести себя в порядок после бессонной ночи и выглядеть к приезду мужа невинной. Распрощавшись у самого порога, они договорились о том, что следующую встречу проведут в лесу. Варнаховский смел надеяться, что подобные свидания станут регулярными – уж больно хороша была актриса!
В общем-то, все дни были расписаны по часам, хотя и не отличались особым разнообразием: днем спал, а вечера проводил в ресторанах, где шумное веселье и кутежи зачастую затягивались до самого утра. Редкий день он возвращался домой без понравившейся девицы. Порой наведывался в театр, где буфет с его роскошным ассортиментом мало чем отличался от столичной ресторации. Но главное преимущество буфета заключалось в том, что всегда имелась возможность пригласить за свой столик понравившуюся актрису.
В этот раз поручик Варнаховский решил дать себе небольшое отдохновение, а потому, проспав до одиннадцати вечера, он направился в «Эрмитаж», где его ожидали приятели-гусары. Едва он перешагнул порог заведения, как к нему навстречу выкатился однополчанин корнет Борис Салтыков – невысокого росточка, краснощекий, с отвислыми мясистыми щеками, невероятно добродушного вида. Будучи юнкером и при этом имея состояние не меньше, чем персидский шейх, он прославился тем, что в одном из залов «Метрополя» устроил манеж для своих рысаков. А когда его принимали в полк, что было связано со старинной традицией выпить с каждым офицером на брудершафт по фужеру шампанского, он не только не упился, что обычно случается с каждым вновь прибывшим корнетом, но даже отправился «христосоваться» в Гродненский полк, стоявший по соседству, для чего заказал целую карету шампанского.
Салтыков был добрым малым и невольно вызывал улыбку у всякого, кто с ним общался.
– Леонид! – раскинул Салтыков руки. – Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. – И тихим заговорщицким тоном продолжил: – Надеюсь, что Дуняша оказалась барышней аппетитной и ты в ней не разочаровался.
Варнаховский скупо улыбнулся, всем своим видом давая понять, что обсуждение прошедшей ночи – не самое достойное гусарское занятие. И вместе с тем веселая лукавинка в его глазах свидетельствовала о том, что ему есть что вспоминать.
– Тут такое дело, к нам подсел ее муж…
В действительности ресторан «Эрмитаж» являлся некоторым филиалом Гусарского Его Величества полка, где за офицерами были закреплены не только столы, но в случае необходимости – тихие кабинеты для приватных встреч. Леонид посмотрел в угол, где обычно организовывались «гусарские собрания». Так и есть! У окна, заняв
