состоянии обозначать. Но представления эти ведут себя не одинаково, и более определенный образ оказывается связанным со словом преимущественно, как центр группы, вокруг которого сосредоточиваются остальные. Житель местности, покрытой хвойным лесом, связывает с «деревом» прежде всего образ ели или сосны. Остальные формы, которые он может знать, стоят поблеклые на заднем плане. Со словом «красный» связывается прежде всего особенно резкое и от всех других легко различимое впечатление. По мере того как оно начинает применяться ко все более и более далеким оттенкам цвета, оно перестает обозначать нечто определенное. Когда мы слышим слово, то у нас воспроизводится при этом прежде всего то этот, то тот оттенок. Но в то же время здесь является для нас возможным ряд других оттенков, который и пробегается нами. Утратив определенное значение и воспроизводя прежде всего не отграниченный определенно ряд оттенков, слово становится общим. Каждый из этих оттенков является общим представлением, поскольку оно снова применяется к многообразию единичных наглядных представлений. Но его обозначение («кроваво-красный», «вишнево-красный» и т. д.) снова напоминает о том первоначальном процессе, путем которого слова производят свои значения от единичных наглядных представлений.
12. От этого естественного хода развития отношений между словом и представлением необходимо отличать по существу некоторый другой процесс. Последний обусловливается тем, что наименование производится непрестанно под влиянием уже данного языка и наличное словоупотребление перекрещивает те комбинации, которые могли бы возникнуть сами собой, и навязывает другие, которые сами по себе не могли бы возникнуть. Указать, что есть общего во всех тех вещах, которые язык обозначает одним и тем же словом, – это совершенно иное дело, нежели показать, что именно определенный индивидуум подводит под данное представление и полагает сходным с ним. Для индивидуального мышления имеется известное число простых омонимов, при которых внутреннее сходство представления вовсе не доходит до сознания. Омонимы эти возникли первоначально благодаря одинаковому наименованию. В то же время известное число сходств между вещами доведено до сознания впервые языком, и предоставленный самому себе индивидуум никогда не пришел бы путем сравнивания к этим сходствам. С другой стороны, словоупотребление налагает запрет и разрушает известные сходства и навязывает такие различия, к которым не могло бы придти индивидуальное мышление. В последнем случае представление вынуждается стать более определенным, тогда как в первом случае невозможно даже решить, сколько именно из взаимно не связанных представлений могут соответствовать одному и тому же слову. Этимология языка с полным основанием пытается осуществить самые отдаленные комбинации. Но ее задача совершенно иная; выяснение действительного процесса мышления, как он совершается в отдельных индивидуумах, не входит в ее задачу.
Для
