понимание противоречит тому взгляду, который и такие суждения хочет втиснуть под понятие простого подведения субъекта под более общий предикат. Но предикат, выражающий свойство, всегда является общим лишь для свойства субъекта, а не для него самого; предикат, выражающий деятельность, является общим лишь для его деятельности. Свойство и деятельность должны быть различаемы в субъекте, если им должен быть приписан прилагательный или глагольный предикат. Простое наименование есть ответ на вопрос: что это такое? Но для того чтобы ответ был дан в виде прилагательного и глагола, вопрос должен гласить: какой характер носит это? что производит это? Различение деятельности и свойства от вещи является, следовательно, уже предпосылкой для суждения.
§ 11. Имперсоналии и родственные формы суждения
Движение мышления в суждениях, выражающих свойство или деятельность вещи, развивается отчасти так, что в сознании впервые появляется вещь (грамматический субъект), отчасти так, что впервые в сознании появляются свойство или деятельность (грамматический предикат). В первом случае свойство или деятельность сперва различаются как составная часть данного сложного представления, а затем они наименовываются. Во втором же случае свойство или деятельность сперва воспринимаются сами по себе и наименовываются, а затем относятся к вещи.
Последнего акта – отношения к вещи – при определенных условиях может не быть. Этим объясняются так называемые безличные предложения.
В собственном и строгом смысле безличные предложения суть вообще те, у которых исключена мысль о вещном субъекте, а не те, которые хотя имеют в виду вещный субъект, но выражают его лишь неопределенно и простым намеком19.
1. Если высказывание, приписывающее вещи свойство или деятельность, исходит из непосредственного восприятия, то тут возможно одно из двух: или восприятие с самого начала дает мне вещь вместе с ее деятельностью, ее состоянием, ее свойством, так что я анализирую это сложное представление и отсюда образую свое суждение – «лист завял», «железо раскалено», «шар поднимается»; или же восприятие дает мне сперва лишь тот элемент, который выражается именем прилагательным или глаголом – «цвет», «свет», «движение»-и лишь затем, при помощи второго акта я познаю определенный субъект свойства или деятельности и могу наименовать его; «там бежит – заяц»; «там летит – завядший лист»; «там сверкает – Рейн» и т. д.
В последнем случае из обоих синтезов, которые содержатся в этих суждениях, сперва выполняется тот, который наименовывает данное явление (света, блеска, движения и т. д.); и лишь в качестве второго привходит сюда отношение свойства или деятельности к соответствующей вещи. В таких случаях и язык, естественно, начинает с того, что сперва дается в сознании с имени прилагательного или глагола. Обыкновение еврейского языка предпосылать предикат служит непосредственны�
