style="font-size:15px;"> В его доме на самом видном месте висели портреты Гора Думкопфа, Васи-Бензопилы, и Мариам Стамбульской.
Но, разумеется, о карьере космофлибустьера он и не мечтал – не мечтал даже в детстве. Его мечтой было, выйдя на пенсию, купить маленькую ферму, и разводить лохматых хухриков.
Но вот однажды, когда в обеденный перерыв он сидел в своем любимом ресторанчике и пил свою чашечку натурального земного кофе – единственное излишество, которое он мог себе позволить, и заедал изысканный напиток вареньем из крабов, к нему подвалили два человека с неприметными лицами, и предложили участие в некоем проекте по исторической реконструкции, обещающем неплохие деньги.
Он не был дураком, и понимал, конечно, что дело тут, как минимум, не совсем чисто. Но надежда хоть слегка прикоснуться к своей давнишней мечте оттеснила на задний план все прочие соображения.
Кроме того, его согревала мысль, что сможет уйти, наконец, с надоевшей службы, купить ферму, и заняться хухриками.
Действительность оказалась куда страшнее и, без преувеличения – непереносимей.
Взять хоть эту историю с той журналисткой из порногазетки.
Целый месяц он был вынужден терпеть дикий темперамент этой рыжеволосой дьяволицы, а потом еще читать те гадости, которые она про него написала.
Но это конечно пустяки, по сравнению с тем, что на его совести теперь людские жизни. Правда, за все время убитых было очень мало – каких-то пять человек (сущие пустяки по сравнению с тем, что могло бы быть), да и те, правду сказать – представители малопочтенной категории портового отребья, которых они прихватили на шхуне контрабандистов. Но все равно – не будь его, эти люди были бы живы… А что будет дальше? Сколько еще они смогут оставаться безнаказанными, несмотря на всю ловкость их хозяина? Ведь известно – сколько веревочке не виться, а на кончике все равно петелька образуется…
Все чаще и чаще Хукк вспоминал главу из двадцатитомной «Краткой истории космического пиратства» профессоров Грейдера и Чудовищева, посвященную карам, в разное время назначенным в разных краях за этот малопочтенный промысел.
Вот и сейчас строки дотошных историков назойливо лезли ему в память.
Посажение на кол в условиях пониженной гравитации – указ халифа Мансура Х. Толчение живьем в гигантской ступе – постановление Лойя Джирги Ичкерии (на себя бы посмотрели!) Повешение (всего-навсего старое доброе повешение!)… Расстрел из скорчеров (число стрелков – не менее взвода)… Сожжение на плазменном стуле (дешево и сердито – пепел казненного незамедлительно продувается в атмосферу гигантским вентилятором). Скармливание гигантским хищным кроликам – на Диоре…
И некстати вспоминалось, что старые законы пока никто не отменял.
Господи, ну за что ему все это? Неужели же он больше всех нагрешил?
С тоской он открыл створку бара-холодильника, вынул оттуда блюдечко с нарезанным анавасом,
