не нарушал. Он уверял, что до тех пор, пока не встретил меня, не соблазнил ни одну женщину.
На самом деле я первая его поцеловала.
– Не ожидал, что ты окажешься такой передовой, – удивился Бенуа.
– Лучше быть передовой, чем отсталой, – ответила я. Его рубцы от ожогов на ощупь напоминали целлофан. Я спросила: – Наверное, любишь хвастаться своими шрамами?
– Я не один такой. – Он дотронулся до моего изуродованного левого уха. – Часть мочки мне оторвало пулей.
Но о жене и детях он рассказал мне только в январе, через четыре с половиной месяца после того, как мы с ним стали спать вместе.
Помню, мы вместе выбирали фрукты у торговца на улице, когда он вдруг объявил: его теща в Валакасе раньше тоже торговала фруктами и овощами.
– Значит, у тебя и жена имеется?
– Возможно. Не знаю.
– Ни о какой жене ты мне не говорил. – Мне казалось, я говорю умеренно громко, а оказывается, вопила во весь голос – все лоточники на нашей улице навострили уши. Даже крепкий молодой наркодилер на углу с неестественно глазастым Галаго вывернул шею в нашу сторону. Ленивец тут же спрятал голову у меня на шее. Он терпеть не может, когда я скандалю. – Бенуа, по-моему, ты должен был раньше рассказать мне, что женат!
– Ты не спрашивала, – невозмутимо возразил Бенуа, повертел в руках манго и осторожно сдавил плод в руках, проверяя, достаточно ли он спелый.
– Я думала, мы играем по правилам: прошлая жизнь забыта, и никаких вопросов.
– Почему?
– Потому что твоя прошлая жизнь меня не касается! Я ничего не желала знать.
– А теперь желаешь. В чем же виноват я? – Он положил один плод манго, выбрал другой и протянул его мне. Лоточник изо всех сил притворялся, будто не подслушивает. – Как тебе вот этот?
– По-моему, мягковат.
– А какая разница, если бы ты даже и знала, шери на нгайи?
Будь я нормальной женщиной, мне бы полагалось ответить: «Очень большая разница!» Но я никогда не умела убедительно врать. И никогда не была нормальной.
– Так я и подумал, – сказал Бенуа. – Это ничего не меняет, Зинзи. – Он нагнулся поцеловать меня, но я дернула головой, и он прижал к моим губам манго.
– Идиот! – сказала я, тщательно вытирая губы – главным образом, для того, чтобы скрыть улыбку.
– Прелюбодейка, – ухмыльнулся он.
– Нет, безвольная соучастница!
– Вчера ночью ты не была такой уж безвольной. Кроме того, в Конго полигамия разрешена.
– Я уже говорила, что ты идиот?
– Я заслужил. – На сей раз он все-таки поцеловал меня.
Я отдала продавцу двенадцать баксов за манго и прижалась к Бенуа. Недовольный Ленивец переполз мне на бок.
– Мы очень банальны, да?
– Разве все не банальны? – в свою очередь спросил он.
Подробности всплыли позже,
