изначального текста сказителями более поздних времен. Но, помимо вольной интерпретации, наложение южных географических примет и «красот» на северные, возможно, результат кардинальных пространственных перемещений первопредков славянских и других народов, оказавшихся в течение исторически длительного времени в совершенно противоположных зонах обитания. Тогда отчасти становится понятно, как гиперборейские мотивы попали в индийские Веды или древнеиранскую Авесту.
При этом важно не переносить сегодняшнюю бинарную оппозицию север – юг в далекое прошлое. Столкнувшись в настоящее время с феноменом глобального потепления, мы теперь хорошо представляем, что казавшаяся хрестоматийной полярность зон тепла и холода не раз навсегда установившийся, а достаточно подвижный и переменчивый порядок вещей. И допустимо, что в Гипорборее в ту отдаленную эпоху была вовсе не вечная мерзлота, а преобладал примерно такой же оптимальный температурный баланс между минусовой и плюсовой температурой, как, скажем, на нынешних горнолыжных курортах. К тому же, если неведомая Гиперборея, подобно современной Исландии, была краем горячих гейзеров, это тоже может объяснить странный симбиоз летней ботаники посреди зимы.
Судя по свидетельствам античных авторов, климат в Арктиде был вполне благоприятный, и гипербореи отнюдь не походили на полярников на дрейфующей льдине. Напротив, они жили в свое удовольствие и, можно сказать, процветали, ни в чем не зная нужды, не обремененные ни изнурительным трудом, ни тяжелыми повседневными заботами. В стране были неистощимые запасы золота. Его скопилось столько, что истратить на свои желания и прихоти даже малую часть людям никак не удавалось. Но взять его кто попало не мог. Целые груды драгоценного металла зорко стерегли свирепые грифоны – полуорлы-полульвы.
Трудно судить, насколько заслуживают доверия баснословные предания, на которые ссылается, например, Плиний Старший, но, согласно приводимым им данным, Гиперборея – страна с благодатным климатом, здесь нет никакого вредного ветра. Жители живут в рощах и лесах, не ведая ни раздоров, ни болезней. Старики, тяготясь своим долголетием, не дожидаются смерти, а по собственной воле после обильного пира и буйного веселья бросаются со скалы в море. «Это, – пишет Плиний, – самый счастливый род погребения… Нельзя сомневаться в существовании этого народа».
Однако «отец истории» Геродот, хоть и уклоняется от описания Гипербореи, все же не признает ее реальной страной. Наверное, его смутили безоблачное благополучие и ничем невозмутимое счастье гиперборейцев. Умудренный жизнью грек знал, что в действительности так не бывает.
Не менее скептично настроен первый русский историк-классик Николай Михайлович Карамзин. Он воспроизводит известные описания античных авторов, но не принимает их на веру и подходит к ним с присущей ему критичностью. Повторяя, что земля у гипербореев плодоносная, воздух чистый и благорастворенный, что живут они долее и счастливее всех иных людей,
