вещь, которую я знаю. Прошу внимания! Утверждение в Киеве Владимира Мономаха мимо его старших родичей повело к падению родового единства в среде киевских князей. После смерти Мономаха Киев достался не братьям его, а сыновьям и обратился, таким образом, в семейную собственность Мономаховичей. После старшего сына Мономаха, очень способного князя Мстислава…
– Ух! – тихо произнес Лори, и при этом его всего передернуло.
– Простите? – спросила Мышь, нахмурившись, но очень учтиво. – Вы, кажется, изволили что-то сказать?
– Нет, нет, – поспешно забормотал Лори.
– Мне, значит, показалось, – сказала Мышь. – Итак, я продолжаю: очень способного князя Мстислава, в Киеве один за другим княжили его родные братья. Пока они жили дружно, их власть была крепка; когда же их отношения обострились…
– В каком отношении? – перебила Утка.
– В отношении их отношений, – ответила Мышь довольно сердито. – Ведь вы же знаете, что такое «отношенье».
– Я-то знаю, – сказала Утка. – Я частенько «отношу» своим детям червячка или лягушонка. Но вопрос в том: что такое отношенье князей?
Мышь на вопрос этот не ответила и поспешно продолжала:
– …обострились, то против них поднялись князья Ольговичи и не раз силою завладевали Киевом. Но Мономаховичи в свою очередь… Как вы себя чувствуете, моя милая? – обратилась она к Ане.
– Насквозь промокшей, – уныло сказала Аня. – Ваши слова на меня, видно, не действуют.
– В таком случае, – изрек Дронт, торжественно привстав, – я предлагаю объявить заседание закрытым, дабы принять более энергические меры.
– Говорите по-русски, – крикнул Орленок. – Я не знаю и половины всех этих длинных слов, а главное, я убежден, что и вы их не понимаете!
И Орленок нагнул голову, скрывая улыбку. Слышно было, как некоторые другие птицы захихикали.
– Я хотел сказать следующее, – проговорил Дронт обиженным голосом. – Лучший способ, чтобы высохнуть, – это игра в куралесы.
– Что такое куралесы? – спросила Аня – не потому, что ей особенно хотелось это узнать, но потому, что Дронт остановился, как будто думая, что кто-нибудь должен заговорить, а между тем слушатели молчали.
– Неужели вы никогда не вертелись на куралесах? – сказал Дронт. – Впрочем, лучше всего показать игру эту на примере.
(И так как вы, читатели, может быть, в зимний день пожелали бы сами в нее сыграть, я расскажу вам, что Дронт устроил.)
Сперва он наметил путь для бега в виде круга («Форма не имеет значенья», – сказал он при этом), а потом… а потом участники были расставлены тут и там на круговой черте. Все пускались бежать, когда хотели, и останавливались по своему усмотрению, так что нелегко было знать, когда кончается состязание. Однако после получаса бега, вполне осушившего всех, Дронт вдруг воскликнул:
– Гонки окончены!
И все столпились вокруг него, тяжело дыша
