вид, что она не посмела рассмеяться. И так как она ничего не могла придумать, что сказать, она просто поклонилась и взяла из рук Дронт наперсток, стараясь выглядеть как можно торжественнее.
Теперь надлежало съесть конфекты, что вызвало немало шума и волнения. Крупные птицы жаловались, что не могли разобрать вкуса конфекты, а те, которые были поменьше, давились, и приходилось хлопать их по спине. Наконец все было кончено, и они опять сели в кружок и попросили Мышь рассказать им еще что-нибудь.
– Помните, вы рассказ обещали, – сказала Аня. – Вы хотели объяснить, почему так ненавидите С. и К., – добавила она шепотом, полубоясь, что опять Мышь обидится.
– Мой рассказ прост, печален и длинен, – со вздохом сказала Мышь, обращаясь к Ане.
– Да, он, несомненно, очень длинный, – заметила Аня, которой послышалось не «прост», а «хвост». – Но почему вы его называете печальным?
Она стала ломать себе голову, с недоумением глядя на хвост Мыши, и потому все, что стала та говорить, представлялось ей в таком виде:
В темной комнате, с мышью оставшись вдвоем, хитрый пес объявил: «Мы судиться пойдем! Я скучаю сегодня: чем время занять? Так пойдем же: я буду тебя обвинять!» – «Без присяжных, – воскликнула мышь, – без судьи! Кто же взвесит тогда оправданья мои?» «И судью, и присяжных я сам заменю», – хитрый пес объявил. «И тебя я казню!»
– Вы не слушаете, – грозно сказала Мышь, взглянув на Аню. – О чем вы сейчас думаете?
– Простите, – кротко пролепетала Аня, – вы, кажется, дошли до пятого погиба?
– Ничего подобного, никто не погиб! – не на шутку рассердилась Мышь. – Никто. Вот вы теперь меня спутали.
– Ах, дайте я распутаю… Где узел? – воскликнула услужливо Аня, глядя на хвост Мыши.
– Ничего вам не дам, – сказала та и, встав, стала уходить. – Вы меня оскорбляете тем, что говорите такую чушь!
– Я не хотела! Простите меня, – жалобно протянула Аня. – Но вы так легко обижаетесь!
Мышь только зарычала в ответ.
– Ну пожалуйста, вернитесь и доскажите ваш рассказ, – вслед ей крикнула Аня.
И все остальные присоединились хором:
– Да, пожалуйста!
Но Мышь только покачала головой нетерпеливо и прибавила шагу.
«Как жаль, что она не захотела остаться!» – вздохнул Лори, как только Мышь скрылась из виду; и старая Рачиха воспользовалась случаем, чтобы сказать своей дочери:
– Вот, милая, учись! Видишь, как дурно сердиться!
– Закуси язык, мать, – огрызнулась та. – С тобой и устрица из себя выйдет.
– Ах, если бы Дина была здесь, – громко воскликнула Аня, ни к кому в частности не обращаясь. – Дина живо притащила бы ее обратно!
– Простите за нескромный вопрос, – сказал Лори, – но скажите, кто это – Дина?
На это Аня ответила с радостью, так как всегда готова была говорить о своей любимице.
– Дина – наша кошка.
