в коем случае, – взволнованно возразил Ардалион. – Во-первых, там кафе только проектируется, а во-вторых, у меня тоже есть озеро. Будьте любезны, дорогой, – обратился он ко мне, – двиньте дальше вашу машину, не пожалеете».
Впереди, шагах в трехстах, начинался сосновый бор. Я посмотрел туда и, клянусь, почувствовал, что все это уже знаю! Да, теперь я вспомнил ясно: конечно, было у меня такое чувство, я его не выдумал задним числом, и этот желтый столб… он многозначительно на меня посмотрел, когда я оглянулся, – и как будто сказал мне: я тут, я к твоим услугам, – и стволы сосен впереди, словно обтянутые красноватой змеиной кожей, и мохнатая зелень их хвои, которую против шерсти гладил ветер, и голая береза на опушке… почему голая? ведь это еще не зима, – зима была еще далеко, – стоял мягкий, почти безоблачный день, тянули «зе-зе-зе», срываясь, заики-кузнечики… да, все это было полно значения, все это было недаром…
«Куда, собственно, прикажете двинуться? Я дороги не вижу».
«Нечего миндальничать, – сказал Ардалион. – Жарьте, дорогуша. Ну да, прямо. Вон туда, к тому просвету. Вполне можно пробиться. А там уж лесом недалеко».
«Может быть, выйдем и пойдем пешком», – предложила Лида.
«Ты права, – сказал я, – кому придет в голову украсть новенький автомобиль».
«Да, это опасно, – тотчас согласилась она, – тогда, может быть, вы вдвоем, – (Ардалион застонал), – он тебе покажет свое имение, а я вас здесь подожду, а потом поедем в Вальдау, выкупаемся, посидим в кафе».
«Это свинство, барыня, – с чувством сказал Ардалион. – Мне же хочется принять вас у себя, на своей земле. Для вас заготовлены кое-какие сюрпризы. Меня обижают».
Я пустил мотор и одновременно сказал: «Но если сломаем машину, отвечаете вы».
Я подскакивал, рядом подскакивала Лида, сзади подскакивал Ардалион и говорил: «Мы сейчас, – (гоп), – въедем в лес, – (гоп), – и там, – (гоп-гоп), – по вереску пойдет легче», – (гоп).
Въехали. Сначала застряли в зыбучем песке, мотор ревел, колеса лягались, наконец – выскочили; затем ветки пошли хлестать по крыльям, по кузову, царапая лак. Наметилось, впрочем, что-то вроде тропы, которая то обрастала сухо хрустящим вереском, то выпрастывалась опять, изгибаясь между тесных стволов.
«Правее, – сказал Ардалион, – капельку правее, сейчас приедем. Чувствуете, какой расчудесный сосновый дух – роскошь! Я предсказывал, что будет роскошно. Вот теперь можно остановиться. Я пойду на разведку».
Он вылез и, вдохновенно вертя толстым задом, зашагал в чащу.
«Погоди, я с тобой!» – крикнула Лида, но он уже шел во весь парус и вот исчез за деревьями.
Мотор поцыкал и смолк.
«Какая глушь, – сказала Лида, – я бы, знаешь, боялась остаться здесь одна. Тут могут ограбить, убить, все что угодно».
Действительно, место было глухое. Сдержанно шумели сосны, снег лежал на земле, в нем чернели проплешины… Ерунда, – откуда
