Пруссией и рейхом вполне можно было бы сочетать с заинтересованностью Польши в собственном морском порту. Именно так и никак иначе примерно выглядели мнения о польском вопросе, которые преобладали во времена рейхсвера[11], скажем, с конца двадцатых годов, у солдат, когда речь заходила о военных конфликтах.
Затем колесо судьбы снова совершило оборот. На германской сцене появился Адольф Гитлер. Все изменилось. Коренным образом изменились и наши взаимоотношения с Польшей. Рейх заключил пакт о ненападении и договор о дружбе с нашим восточным соседом[12]. Мы были освобождены от кошмара возможного нападения со стороны Польши. Одновременно, однако, заметно охладели политические отношения между Германией и Советским Союзом, ибо фюрер, с тех самых пор, когда он начал выступать перед массами, достаточно ясно выражал свою ненависть по отношению к большевистскому режиму. В этой новой ситуации Польша должна была чувствовать себя свободнее. Но эта большая свобода не была теперь для нас опасной. Перевооружение Германии и серия внешнеполитических успехов Гитлера делали нереальной возможность использования Польшей своей свободы для наступления против рейха. Когда она выразила свою даже несколько чрезмерную готовность принять участие в разделе Чехословакии, возможность ведения переговоров по пограничному вопросу казалась вполне возможной.
Во всяком случае, ОКХ до весны 1939 г. не имело в своем портфеле ни малейшего намека на план стратегического развертывания с целью нападения на Польшу. Все военные приготовления на Востоке носили до этого момента чисто оборонительный характер.
Война или блеф?
Неужели осенью 1939 г. дело должно было зайти так далеко? Хотел ли Гитлер войны или он, как осенью 1938 г. в отношении Чехословакии, собирался применить крайние меры, использовав угрозу военной силы для разрешения Данцигского вопроса и вопроса о коридоре, подобно тому, как он в свое время поступил в Судетском вопросе?
Война или блеф – вот в чем заключался вопрос, по крайней мере, для того, кто не был знаком с подлинным развитием политических событий и, прежде всего, с намерениями Гитлера. Да и кого вообще Гитлер знакомил со своими действительными планами?
Во всяком случае, те военные меры, которые были приняты в августе 1939 г., вполне могли, несмотря на существование плана «Вайс», иметь своей целью усиление политического давления на Польшу, чтобы заставить ее пойти на уступки. Начиная с лета, по приказу Гитлера велись лихорадочные работы по созданию «Восточного вала»[13]. Целые дивизии, в том числе и 18-я, постоянно сменяя друг друга, перебрасывались на несколько недель к немецко-польской границе для участия в строительстве этого «Восточного вала». Какой же смысл имело такое расходование сил и средств, если Гитлер хотел напасть на Польшу? Даже в том случае, если он, вопреки всем заверениям, рассматривал возможность
Рейхсвер (Reichswehr) – вооруженные силы Германии с 6 марта 1919 г. По условиям Версальского мира численность сухопутных войск ограничивалась 100 тыс. чел., в т. ч. 4,5 тыс. офицеров (7 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, 288 орудий, 252 миномета), Германии запрещалось иметь танки, зенитную, тяжелую и противотанковую артиллерию, а также Генеральный штаб в любой форме. 16.3.1935 Германия в одностороннем порядке аннулировала военные статьи Версальского договора, приняв Закон о создании вермахта. –
Договор о ненападении между Германией и Польше (также известный как Пакт Пилсудского – Гитлера) был подписан в Берлине 26 января 1934 г. имперским министром иностранных дел бароном Константином фон Нейратом и польским послом в Берлине Юзефом Липским. Договор был в одностороннем порядке денонсирован Германией 28 апреля 1939 г. под предлогом того, что Польша отказалась предоставить Германии возможность строительства экстерриториальной шоссейной дороги в Кенигсберг (ныне Калининград) через территорию Польского коридора. –
«Восточный вал» (Ostwall) – система долговременных укреплений, возводившаяся по восточной границе Германии с 1934 г. Линия проходило примерно в 120 км от Берлина от берега Варты (на севере) до Одера (на юге). –
