недостоин подобной чести, моя госпожа, – покачал он головой. – Пожалуйста, простите меня.
Слегка поклонился и скрылся в коридоре.
Плечи женщины обречённо поникли. Вздохнув, она молча переступила порог и задвинула за собой фусума. Её рука заметно дрожала, и створки сошлись неплотно, оставив узкую щель.
Пару минут спустя из-за угла вынырнул Хидэнори. Мягко ступая, подкрался к спальне матери и осторожно заглянул внутрь. Оцуру плакала – беззвучно и безутешно. У неё уже не осталось надежды. Только горестное смирение.
Юноша нахмурился, с силой сжав кулаки. Внезапно решившись, он зашагал в кабинет Норимори. Тот сидел у окна, созерцая полночный сад, и не обернулся на шорох. Лишь негромко пригласил:
– Входи, Хидэнори.
Он тщательно прикрыл за собой дверь. И яростно бросил:
– Сколько ещё ты намерен издеваться над моей матерью?
Очень медленно Норимори повернулся к нему. Его голос был совершенно ровным:
– С чего ты взял, что я над ней издеваюсь?
– Она же любит тебя! Почему ты… не желаешь этого замечать?! Или она тебе настолько противна?
Норимори прямо посмотрел на воспитанника.
– Поправь, если я ошибаюсь. Ты хочешь, чтобы твоя мать делила постель с убийцей твоего отца?
Хидэнори отпрянул. Но глаз не отвёл.
– Да, – почти выплюнул он. – Да, будь ты проклят!
– Ты имеешь полное право меня ненавидеть, Отару-сан, – прозвучал негромкий ответ. – Но её в это дело не вмешивай.
– При чем тут я? Она сходит с ума по тебе, а ты… даже поговорить с ней не можешь по-человечески! Твои дурацкие самурайские игры скоро до ручки её доведут! Или ты добиваешься, чтобы она… тоже прыгнула с крыши?!
Он мгновенно пожалел о сказанном. Никогда ещё Норимори не изменял своему спокойствию. Но сейчас он в долю секунды оказался на ногах; его черты исказило бешенство. Прочитав в его взгляде смерть, Хидэнори застыл на месте, подавляя дикий, животный ужас. Защищаться бессмысленно. Остаётся лишь…
Чудовищным усилием воли воин заставил себя расслабиться.
– Извини, – он помолчал. – А ты вырос, Хидэнори-сан. Ну что ж… поговорим, как взрослые люди. Знаешь, ты стал очень похож на отца.
Пройдя к столу, он вытащил из ящика фотографию, вложенную в прозрачный пластиковый конверт, и протянул юноше.
Свадебное фото. Оцуру в серебристо-белом кимоно с золотым оби, с изящным веером в руке, стоит чуть позади молодого мужчины в элегантном европейском костюме. Оба счастливо улыбаются, никого не замечая вокруг…
– Они были красивой парой, – вздохнул Норимори. – Я люблю твою мать, Хидэнори. Очень давно. С тех пор, как впервые увидел. Но она предпочла Хидэки, и мне пришлось уступить. Мы так и остались друзьями, и я часто ходил к ним в гости… А через десять лет убил его. Убил своего лучшего друга. И не поручусь за полную случайность произошедшего.
С минуту помедлив, он заключил:
– Остальное
