перешёл к делу.
– Какие-то проблемы с моим сыном, Мацуда-сэнсей?
Гость напряжённо нахмурился, обдумывая, с чего начать.
– Понимаете ли… Проблема только одна. Не люблю громких слов, но в данном случае без них не обойтись. Иори – гениальный саксофонист. Я учу музыке много лет. Но до сих пор не встречал подобного ему.
– Он старается, – осторожно заметил Хаябуси.
– С сентября я дважды переводил его в старшую группу. А сейчас мне уже практически нечего ему дать. Завтра я выдам ему свидетельство об окончании школы.
– Позвольте, но ведь ваша программа рассчитана на три года…
Мацуда вздохнул.
– Я не могу заставлять его играть гаммы, когда он с листа исполняет сложнейшие композиции. Ему хватило шести месяцев, чтобы освоить весь курс. Повторюсь, ваш сын – гений.
– И чего же вы хотите от меня?
– Надеюсь, моя мысль не будет воспринята как невежливость… На мой взгляд, Иори следует поступить в Токийский университет искусств. В нашей провинции его таланту трудно раскрыться по-настоящему.
На лице Хаябуси не шевельнулась ни одна чёрточка. Он молча разглядывал икебану, украшавшую токонома. Пауза затянулась настолько, что гость забеспокоился.
– Извините, я проявил излишнюю самонадеянность…
Сэнсей отрицательно покачал головой.
– Иори просил вас походатайствовать за него? – очень медленно произнёс он. – Или это ваша собственная идея?
В голосе Хаябуси звучали какие-то странные нотки. Мацуда невольно напрягся.
– Иори страстно мечтает стать саксофонистом, хотя никогда не упоминал об этом. Если так, то закончить университет ему необходимо.
У него не будет сложностей с поступлением. Со столь поразительными способностями – при терпении и известной удаче – его ждёт блистательное будущее.
– Благодарю вас за внимание к моему сыну, – сказал Хаябуси. – Но выбор профессии – дело серьёзное. Над вашим предложением надо подумать. Я переговорю с Иори.
«Он не позволит ему учиться», – понял Мацуда с горечью.
– Вы не считаете музыку достойным занятием? – вырвалось у него.
– Нет, почему же…
«Но не для Иори», – обречённо закончил мысль старый преподаватель.
Тон Хаябуси оставался тёплым и дружелюбным, но взгляд изменился, стал пронзительным и бесстрастным, словно у дикого сокола. Мацуда вдруг поймал себя на желании оказаться как можно дальше отсюда. Поднявшись, он вежливо распрощался. Сэнсей уважительно проводил гостя до дверей.
Выйдя за ворота, тот невольно перевёл дыхание. Отчего-то отец Иори вызвал у него самый настоящий ужас.
Переступив порог кабинета, Ольга сразу опустилась на колени, низко кланяясь. Хаябуси не отреагировал. Держа перед собой обнажённую катану, он аккуратно постукивал по лезвию головкой учико, покрывая сталь тончайшим слоем
