клубень весил почти тридцать восемь цзиней. С этим гигантом сфотографировался секретарь уездного парткома Ян Линь, и фотографию напечатали как сенсацию в газете «Дачжун жибао».
Бататы дело хорошее, что говорить. Их в тот год не только уродилось много, было высоко содержание крахмала, начинаешь варить – рассыпается, пахнут каштанами, вкусные, питательные. Кучи батата лежали в каждом дворе по всему дунбэйскому Гаоми, везде на стенах натягивали проволоку с нарезанными кусочками. Мы стали есть досыта, наконец-то досыта, время, когда питались корешками и корой с деревьев, прошло, годы, когда люди умирали от голода, безвозвратно канули в прошлое. Ноги у нас больше не отекали и не немели по дороге, кожа на животе становилась толще, сами животы – меньше. Под кожей завязывался жирок, глаза были уже не такие тусклые, и росли мы быстрее. В это же время у наедавшихся досыта женщин мало-помалу наливались груди, понемногу налаживались месячные. Мужчины выпрямляли спины, у них снова росли бороды и усы, возвращалось и половое влечение. Спустя два месяца после возвращения сытой жизни почти все молодые женщины в деревнях забеременели. На начало зимы 1963 года в дунбэйском Гаоми пришелся первый после основания КНР пик рождаемости. В том году только в пятидесяти двух деревнях нашей коммуны родилось две тысячи восемьсот шестьдесят восемь младенцев. Этих детей тетушка называла «бататниками». Главврач здравпункта был человек добродушный и славный. После попытки самоубийства тетушка поправлялась у нас дома, он приходил навещать ее. Он приходился двоюродным племянником бабушке. Этот наш дальний родственник считал, что тетушка совершила глупость, и выражал надежду, что она выкинет все из головы и будет хорошо работать. Партия и народ все видят, говорил он. Хорошего человека понапрасну обвинять не станут и плохому спуску не дадут. Он призывал тетушку верить партии и конкретными делами доказывать свою невиновность, добиваться скорейшего восстановления в партийных рядах. «Ты не такая, как Хуан Цюя, – по секрету признавался он. – Человек она по природе скверный, а ты, как говорится – „и корни красные, и побеги правильные“, хоть и свернула на время на кривую дорожку, но стоит приложить усилия, и перед тобой откроется светлый путь».
После его слов тетушка вновь разразилась рыданиями.
Расплакался и я.
Едва встав на ноги после потери крови, тетушка с головой окунулась в работу. Хотя в то время в каждой деревне были прошедшие курс обучения акушерки, многие женщины все же хотели рожать в здравпункте. Оставив былую неприязнь, тетушка работала бок о бок с Хуан Цюя то врачом, то медсестрой, иногда по несколько дней и ночей не смыкала глаз, вернула с того света множество женщин и детей. За пять с лишним месяцев они приняли восемьсот восемьдесят младенцев, в том числе провели восемнадцать операций кесарева сечения. Тот факт, что в маленьком гинекологическом отделении здравпункта коммуны, где было всего два врача, смогли проделать такую огромную работу, сразу привлек всеобщее внимание. Даже такой заносчивый человек, как тетушка, не могла не восхищаться высокой врачебной квалификацией Хуан Цюя. На самом деле за то, что она впоследствии
