она? – спросил Стефан.
– Да. Мисс Софья. В этот момент вторая женщина повернула голову, и Стефан замер, захваченный врасплох.
Дело было не в какой-то особенной красоте.
По крайней мере, не только в ней.
Она была прелестна. Золотые, как солнце на рассвете, волосы, алебастровая кожа, изящная фигура, достоинства которой подчеркивало зеленое платье со скромным вырезом и короткими рукавами.
Но более всего его поразила четкая, выразительная линия профиля и соблазнительный изгиб губ. Он мог бы поклясться, что глаза у нее цвета летнего неба.
– Боже. Эдмонд усмехнулся:
– Мила, да?
– Мила. И… кого она мне напоминает?
– Отца. Тут не ошибешься, – согласился Эдмонд. – Как жаль, что он успел жениться до знакомства с ее матерью. Мария стала бы настоящей царицей и, возможно, дала бы Александру Павловичу необходимую силу, чтобы противостоять дворянству и проводить реформы, которых он так желал во времена молодости.
– Бабушка никогда не позволила бы ему жениться на провинциалке, у которой нет ничего, кроме красоты и хитрости.
Эдмонд покачал головой:
– Нельзя недооценивать решительную женщину. Она способна на многое.
– Вот почему я предпочитаю женщин стеснительных и скромных, – спокойно возразил Стефан. – Жизнь с ними намного спокойнее.
Эдмонд состроил гримасу:
– Скучно. Стефан снова повернулся к женщинам.
– Мисс Софья к нам надолго?
– Своих планов она не раскрыла. Он на это и не рассчитывал.
– Если император хотел ввести внебрачную дочь в английское общество, посылать ее в такую глушь не имело никакого смысла.
– Лондонский сезон заканчивается, – хитро усмехнулся Эдмонд. – Да и зачем подавать прелестную Софью вместе с другими прелестными дамами, если можно устроить так, чтобы она стала единственной достойной женщиной под боком у неженатого герцога?
– Ты думаешь… – Стефан покачал головой – предложенное братом объяснение представлялось слишком уж очевидной хитростью. – Нет. Даже Александр Павлович не настолько безыскусен, чтобы так откровенно ловить меня на свою дочь.
– Возможно, но у нее есть мать, которая именно так и могла поступить.
– Нет. Эдмонд вскинул бровь.
– Откуда такая уверенность?
– Я не затворник, и кое-какие лондонские сплетни до меня все же доходят. Насколько можно судить, княгиня хотела бы выдать дочь не иначе как за принца.
Эдмонд пожал плечами:
– Богатый английский герцог – козырь постарше, чем разорившийся правитель какого-нибудь захолустного княжества, которое всего лишь пятнышко на карте.
– А если княжество может поставить императору верных трону солдат? – возразил Стефан. – При всех моих достоинствах у меня нет армии, предложить которую я мог бы для поддержки
