бежать к Черному болоту под проливным ливнем да еще в грозу. А ведь придется, если… Лешка остановился, поднял голову, внимательно всматриваясь в небо. Да нет вроде бы, не должна гроза собраться – ветра нет. Нет-то нет, да облака-то двигаются, правда, медленно… А, черт с ними.
Пройдя по мосточкам, Леха поднялся к трехэтажкам и, обойдя валявшееся на заросшей сорняками клумбе тело одного из местных алкашей, свернул к бараку.
«Колхозное общежитие № 3» – гласила засиженная мухами вывеска, а ниже, красным маркером рукою фельдшера-практиканта Рашида было подписано: «имени монаха Бертольда Шварца» и «дешево сдаются комнаты молодым девушкам с ч.ю. и в.о.». Последняя надпись почти не врала – комнаты в бывшем общежитии действительно имелись, правда, находились они в таком состоянии, что вряд ли б подошли девушкам даже с «ч. ю», не говоря уже о «в.о.» Короче говоря, то были трущобы, по мере сил приводимые в относительно божеский вид лишь постояльцами-временщиками, типа вот, практикантов – Лешки и его друзей. Вообще-то, хоть какой-то порядок был заслугой именно Алексея, тот, как детдомовец, весьма трепетно относился к собственному жилью, пусть даже и временному. Первым делом заставил приятелей снимать у порога обувь, вымыл пол и каждый день его подметал. Стены, за неимением в сельмаге дешевых обоев, Лешка самолично обклеил плакатами с изображением российских рок-групп. Количественно преобладали «Ария» и «Король и Шут», за почти полным отсутствием прочих на местной почте. Можно, правда, было заказать, да Лешка не стал связываться – пока привезут и практика кончится.
Отперев большой амбарный замок, юноша зашел в комнату, с удовлетворением отмечая царящий там порядок – заправленные серо-голубыми казенными одеялами койки, сияющее блеском, начисто протертое скомканной газетой окно, занавешенное турецкой тюлью, застланный цветной клеенкой стол. На столе, в окружении стаканов и блюдец, стоял кассетный магнитофон «Витэк», настолько старый, что даже местные гопники на него не зарились. Впрочем, работал старичок исправно – а что еще от него и надо-то?
Аккуратно сложив магнитофон и бутыль со спиртом в небольшой рюкзачок, Лешка, откинув клеенку, выдвинул ящик стола и, подумав, отрезал несколько ломтиков дешевой чайной колбасы и треть зачерствевшего батона. Остальное оставил приятелям.
Еще раз осмотрев комнату, удовлетворенно кивнул и вместо резиновых сапог надел кроссовки – надоело уже в такую жару ноги парить! Сапоги хотел было тоже положить в рюкзак, даже наклонился, но тут же передумал – а, черт с ними, таскай тут! К трактору можно и босиком добраться, джинсы вот только подвернуть.
Выскочив из барака, Лешка прошел мимо сельпо и, справившись у подвернувшихся прохожих – не проезжал ли молоковоз с фермы? – разочарованно вздохнул. Ну, конечно же, проезжал! Часа два назад.
Словно скаковая лошадь, время стремительно неслось к вечеру. Вот уже и небо стало синеть, и, кажется, зажглись над головами первые звезды. Лешка специально остановился, поднял глаза – нет, звезд не было. Была туча!
Огромная, черная, с сизовато-красным, подсвеченным заходящим
