стол батон и круг колбасы. Снял с Кати пальто. Приподнял газеты над чертежной доской.) Видишь, работка?
Катя наклонилась.
Осторожно. (Снова закрыл.)
Сели за стол. Ломают батон, по очереди откусывают колбасу.
Первобытный коммунизм.
КАТЯ. Интересно, а первобытный комсомол был? (Взглянула на Тамарину полку.) У вас книжек сколько! Ты читал такую книжку – «Скорпион»? Там на обложке женщина нарисована с рюмкой и так… полуобнаженная.
СЛАВА. Не читал.
КАТЯ. Боже, какая серость!.. Мне эту книжку один футболист давал. У меня вообще в спортивном мире есть связи. На любую игру могу достать пропуск.
СЛАВА. Я вижу, ты не теряешься.
КАТЯ. А что, у меня много знакомых. Я привыкла дружить. Я после школы два года с одним дружила. Один раз даже с сыном генерала познакомилась. Честное слово. Он так сразу и сказал: я сын генерала.
СЛАВА. Врешь ты все.
КАТЯ (без обиды). Правда. Я даже иностранцам нравлюсь. Шведам. Помнишь, шведы приезжали? Я с одним моряком познакомилась.
СЛАВА. Его отпустили на берег на два часа, он и бросился на первую попавшуюся.
КАТЯ. Ну да, он мне ручку поцеловал. Разрешения попросил и поцеловал.
СЛАВА. А ты и рада. (Оглянулся на ширму, придвинул стул к Катиному и с некоторой неловкостью, но весьма решительно обнял ее.)
КАТЯ (на минуту запнулась и – быстро). Тетка сшила оранжевое платье, так на нее на улице оглядывались – она старая. Тогда она мне отдала.
СЛАВА. Хочешь, чтобы на тебя тоже оглядывались?
КАТЯ. А на меня оглянутся – только скажут: «Хорошо!» (Натянуто улыбнулась Славе, сняла его руку с плеча, ласково, но настойчиво положила ему на колено.)
СЛАВА. Ты что?
КАТЯ. Вчера шла садиком – воробьиха воробья за крыло таскает, наверно, он ей изменил…
Слава поднялся, достал Тамарины папиросы, закурил. Вернулся к Кате, остановился за ее спиной.
(Поправила волосы.) А я решила покраситься, а то ни разу брюнеткой не была. (Встала, повернулась к нему лицом, беспокойно засмеялась.)
СЛАВА. Смотрю я на тебя и думаю: дура ты или умная?
КАТЯ. Я не дура, я не умная – я веселая. Меня специально в компанию приглашают, чтобы я их веселила.
СЛАВА (облокотился на стул, обнял ее). Ну и как, многих развеселила?
КАТЯ (поначалу улыбаясь, а затем – зло, с усилием разняла его руки). Не можешь руки при себе держать!
СЛАВА (ощетинился). А что я тебе сделал?
КАТЯ. Ничего. Всякий будет рукам волю давать…
СЛАВА. Я что – всякий?
КАТЯ. А ты думал, тебе особая привилегия? Иди в Мраморный зал на танцы, там есть такие страшненькие, специально для тебя.
СЛАВА. Зачем же тогда со мной в кино пошла? В первый раз видишь человека…
КАТЯ. А чего теряться? Убудет меня – в кино сходить?
СЛАВА
