и использовать защитные механизмы. Она рассматривает фантазию как психическую репрезентацию инстинкта, а потому любой инстинктивный импульс имеет соответствующую ему фантазию; это означает, что инстинктивные импульсы воспринимаются только через фантазию, а функция фантазии заключается в содействии инстинктивным импульсам.
Поскольку ребенок воспринимает мать с новой позиции или по-новому, Кляйн использует слово «позиция» для описания того, что аналитики, которые не относятся к кляйнианцам, называют стадиями развития (1935). Первая позиция – от рождения до трех месяцев – известна как паранойяльно-шизоидная позиция (1946, 1952а, 1952b). Паранойяльной она называется потому, что ребенок постоянно испытывает страх преследования со стороны внешнего плохого объекта, груди, который он интернализирует, или интроецирует, пытаясь уничтожить. Внешний, а ныне внутренний плохой объект возникает из влечения к смерти. Представление о шизоидности основывается на склонности ребенка к расщеплению всего внешнего и внутреннего на «хорошее» и «плохое». Кляйн ввела термин «проективная идентификация» в связи с обсуждением того, как в это время ребенок обходится со своими враждебными чувствами к себе и к своей матери (1946). В фантазии ненавистные и опасные части себя расщепляются (в дополнение к прежнему расщеплению объектов) и проецируются на мать, чтобы повредить объект, установить над ним контроль и им завладеть; ненависть, ранее направлявшаяся на части себя, теперь направляется на мать. «Это ведет к особого рода идентификации, которая устанавливает прототип агрессивных объектных отношений. Для описания этих процессов я предлагаю ввести термин “проективная идентификация”» (р. 8).
Как пишет Спиллиус, «Кляйн определила этот термин… почти мимоходом, в нескольких абзацах и, согласно Анне Сегал, тотчас пожалела об этом» (1983, р. 321). Он стал повсеместно использоваться в расширенном значении и часто приравнивался к проекции (р. 322; Meissner, 1980; Sandler, 1987).
Помимо влечения к смерти, влечение к жизни, или либидо, также связано с грудью – первым внешним объектом. Эта «хорошая» грудь тоже интернализируется посредством интроекции, что позволяет ее сохранить. Таким образом, борьба между влечением к смерти и влечением к жизни представляется как борьба между идеальной и пожирающей грудью. Та и другая «формируют ядро Супер-Эго в его хорошем и плохом аспектах» (1948, р. 118). Характерный для первых трех месяцев страх связан с тем, что плохой, преследующий объект угрожает вторгнуться в Эго и разрушить идеальную внутреннюю грудь и уничтожить самость. С этим связана и роль зависти, которая также существует у ребенка с рождения. Так как идеальная грудь понимается как источник любви и доброты, Эго стремится ей соответствовать. Если это кажется невозможным, Эго пытается атаковать и уничтожить хорошую грудь, чтобы избавиться от источника зависти. Ребенок старается расщепить болезненный аффект, и если защита оказывается удачной, благодарность, интроецированная в идеальную грудь, обогащает и усиливает
