местному бандиту Купцу, Витьке Купцову, учившемуся когда-то вместе со Степиным отцом в школе. А соседствовали с ним местные прокурор и начальник полиции, с двух сторон, словно охраняя Купца. Заборы не доходили до воды на полтора метра – закон вроде никто и не нарушает. Можно было, конечно, и с воды подплыть, и по берегу пройти… Но кому придет в голову зайти в гости к Купцу или прокурору. Как-то сунулись было китайские туристы, вовремя унесли ноги от собак и охраны. В Интернете потом долго ходило видео – как бегут китайцы в ярких панамках, под зонтиками, а за ними – вооруженные люди и овчарки. Каким-то чудом никого не покусали, но у экскурсовода были большие проблемы – думать надо головой, соображать, куда водить иностранцев, а куда нет.
В последние десять лет озеро стало грязным, кто-то спускал в него канализацию, и очистные сооружения не помогали. Родители советовали Степе в воду не лезть. Родители вообще много хороших советов Степе давали, только он их не слушал.
– Так чем же ты занимаешься, сынок? – спросил тогда отец, внимательно прочитав Степин диплом и отложив его в сторонку. – Всё прыгаешь да скачешь? А работать когда?
– Так я артист, пап… – растерялся Степа.
– Ну, хорошо. А где работать будешь?
Степа нахмурился. Это вопрос. Пока с их курса в театр взяли одну девочку, и то в такой театр, о котором никто не слышал. На выпускном капустнике главной темой их номеров было, где же они, бедные безработные артисты, будут зарабатывать свою копеечку. Степа тоже участвовал в капустнике, хотя он один из выпускающихся шестнадцати ребят и девчонок уже снимался в рекламе и короткометражке, поэтому на него смотрели косо, впрочем, как обычно. Поводов для этого было предостаточно. В больших двух-трёхдневных пьянках в общежитии, с ночными драками, проститутками, кокаином, которые регулярно происходили по поводу и без, он участия не принимал. Арефьева на самом деле к нему относилась, как к сыну, а некоторые упорно считали, как к фавориту. Девочки почти все пытались как-то с ним сблизиться, но доходили до стадии «лучшая подруга» и дальше упирались в вежливый отказ.
Был даже и влюбленный в Степу педагог, который вел у них два года общеобразовательный предмет. Педагог тоже обхаживал Степу, оставлял его после семинаров на душевные разговоры, приглашал в поездки по Золотому кольцу и в подмосковное шале с баней и, разочаровавшись Степиными отказами, холодностью и неприступностью, поставил ему на экзамене тройку, лишив стипендии на семестр. Но поставил же…
– Ты такой красивый, Степка, – сказала напоследок ему Вера, единственная девушка, с которой он хотел бы жить, просыпаться рядом с ней утром, мечтать о детях, путешествовать.
С ее лба он сдувал легкую светлую челку, Веру можно было взять на руки, не ощущая ее веса – в ней не было веса, один свет, нежность, тонкий сладкий запах земляники. Таких духов нет, невозможно сделать такие духи. Так может пахнуть только нежная, чистая, девичья
