А почесать нельзя.
– Покажи ногу, – попросил я.
– Мама не велела развязывать.
– Мама уехала, – сказал я. – Теперь я тут главный. Давай ногу разбинтовывай, а то в лоб тресну!
– Не буду! – заупрямилась Катька. – Не буду!
Катька упёрлась, и я прибегнул к хитрости.
– А знаешь, почему ты не хочешь ногу развязывать? – спросил я. – Потому что у тебя там гангрена!
Слово «гангрена» я произнёс страшным голосом, чтобы Катька поняла, что с гангреной не шутят.
Катька скисла.
– Скажу тебе даже так, – продолжал я. – У тебя там не простая гангрена, у тебя там газовая гангрена!
– Хватит, – Катька начала гладить свою ногу. – Мне мама не велела разматывать.
– Ну, смотри, – сказал я равнодушно. – Тебе жить…
И вышел.
Я думал, что Катька сейчас же выскочит за мной и попросит, чтобы я с ней посидел, но Катька не выскочила.
Полчаса я бродил по второму этажу, а потом решил обследовать чердак. Пока родаков нету.
Лестница на чердак обнаружилась в гараже. Люк был закрыт на замок, а ключ, как водилось в нашей стране повсеместно, висел рядом на гвоздике. Я поднялся по лестнице, открыл люк и огляделся. Чердак был пуст, совсем как подвал. Отбросив крышку, я выбрался наверх.
Дохлых комаров на чердаке не обнаружилось. Из дохлятины я нашёл одну высохшую и почти мумифицированную летучую мышь, сначала я хотел взять её с собой на память и привесить в своей комнате или Катьке подбросить, но потом подумал, что мышь наверняка заразная. С каким-нибудь мышиным бешенством. Я обошёл весь чердак. Ничего интересного. Везде пыль в полпальца толщиной, если упасть, вполне можно задохнуться.
Я уже собрался спускаться вниз, как вдруг… Вдруг у меня возникло ощущение, что я на чердаке не один. Я хотел резко повернуться и посмотреть, но не стал. Мне вспомнился старый триллер, в котором один негр рассказывал другому, что если вам кажется, что у вас за спиной кто-то есть, – никогда не оборачивайтесь. Как только вы обернётесь, то, чего вы боялись, сразу же окажется перед вами. И нападёт.
Поэтому я не стал оборачиваться. Я замер и сделал вид, что внимательно разглядываю пыль на своих ботинках. Ощущение постороннего присутствия усилилось. Мне даже начало казаться, что я чувствую на затылке тёплое тяжёлое дыхание, будто у меня за спиной прятался большой и мощный зверь.
Руки у меня затряслись, и, чтобы успокоиться, я стал перевязывать шнурки и делал это медленно. Я перевязывал шнурки, а что-то дышало мне в шею.
Завязав шнурки косым бантиком, я стал медленно, не делая резких движений, подниматься. Выпрямившись во весь рост, я оглянулся. Никого. Показалось. Тогда я быстро прошёл к люку, спустился вниз и закрыл замок.
Я вышел на улицу и на всякий случай обошёл вокруг дома. Всё было в порядке. Мне хотелось взять да и свалить из дома в село или на речку, но я должен был караулить Катьку, пока не приедет мать.
Караулить Катьку мне
