это я понимаю, но что вы все на глобальность переводите…
– А как иначе?
Он огрызнулся:
– Я говорил, что вам везет. Лично вам. Другой бы голову сломил…
– Падать тоже надо уметь, – сказал я наставительно. – Но лучше, конечно, падать отсюда в небо. Растопырясь, как птицы. Если уж разбиться, то о небесную твердь!
Гости начали подходить ближе, а то мы все вдвоем, неприлично даже, сюзерен обязан распределять высокое внимание между всеми высокопоставленными подданными.
Я широко улыбнулся:
– Дорогие мои! Как мне с вами хорошо, поубивал бы всех. Но, увы, труба зовет, Господь смотрит и всех нас видит, кто чем занимается. Ему сверху видно все. Это вы Его гнева не боитесь, бесстрашные вы мои, а я вот страшусь, потому прямо сейчас отправляюсь в Варт Генц нести тяжелую ношу призванного варяга-управленца. А с вас спрошу, не сколько кто выпил и сожрал, про баб тоже умолчу, но про дела и свершения спрошу со всей строгостью демократического режима с авторитарным оттенком!
Бобик в нетерпении распрыгался, что это я собираюсь так долго, уже и арбогастр, забыв о своем невозмутимом аристократизме, начал гневно ржать и бить копытом.
Кроме своего вооружения, я захватил и все, что досталось от Хиксаны Дэйт, разве что платье оставил в ящике стола. Вообще была мысль бросить в огонь, но рука не поднялась, нутром чую и высокую шедевральность самого материала…
Во двор вывалила целая толпа провожающих, я всем улыбался, вождь должен быть бодр и весел, у дикарей вообще убивали, если вожак болен и печалится, а мы еще те дикари, все наши с идиотскими приклеенными улыбками так и ходят, так и ходят, как гуси, важные, сытые, всем довольные…
Я сказал приподнято, с таким видом, что прям щас готов в победный танец Великого Щастя:
– Спасибо, что проводили! Но дальше я дорогу как бы знаю…
Сэр Вайтхолд спросил с тревогой:
– Как бы?
Я потрепал по шее арбогастра:
– А вот оно на што?.. В Варт Генце у него друзья, только скажи, что туда едем, сразу ржанет и помчится. Ого, видите, как ушами зашевелил? И морда, морда довольная?
– И глаза хитрые, – проговорил мощно сэр Клемент Фитцджеральд.
– В хозяина, – подтвердил виконт Рульф.
– Ладно-ладно, – сказал я бодро, расставаться нужно в таком приподнятом тоне, – не сожгите страну, не передеритесь…
Сэр Геллермин ответил так же бодро:
– А спалим, так с вами другую завоюем!
Все довольно заржали, в самом деле чувствуют себя такими лихими и удалыми. Уже забыто, каких усилий, крови и пота, тревог и страхов нам это стоило.
Я красиво вскинул руку, улыбнулся широко и щедро, арбогастр рванулся в галоп, но я был готов и не ухватился позорно за луку седла, хотя спина от усилий оставаться ровной болезненно заныла.
Ветер засвистел в ушах, сердце стучит тревожно и радостно, в душе щем пополам с подъемом, а впереди неутомимый и радостный Бобик, что обожает мчаться
