для второй фазы борьба с «врагами народа» конструировалась по обычному для вторых фаз сценарию: шпионы и доносчики всех мастей в реформистском движении «раскрывали бесчисленные заговоры», выдавали их руководителей и писали панические отчеты о беспрецедентном духе подстрекательства и бунтовщичества, якобы охватившем весь север Англии…
И еще о «могучей перемене в палате лордов». Согласно Дж. Грину, именно в 1797 году власть партий (власть демагогии) уступила место власти богатства, власти капитала. Так рождался английский мир, с его поиском богатства, что ныне наиболее ярко проявляется в США.
По мере того как промышленный капитал приобретал силу, он начинал влиять на законодательство. Палата общин сменила политику средневековой охраны политикой «административного нигилизма», то есть невмешательства в отношения хозяев и рабочих.
Арн. Тойнби: «Некоторые из [старых] экономистов действительно говорили, что людям следует предоставить умирать на улице» [14].
Настойчивые требования предпринимателей и капиталистов оградить их от вмешательства со стороны государства основывались на новомодной экономической концепции, получившей широкую известность под именем «свободной конкуренции». Из ее постулатов, в частности, следовало: добиваясь собственной выгоды, человек объективно служит интересам всего общества; в современных условиях недопустимо ограничение предпринимательской деятельности, которая и без того в существенной мере зависит от других сил рыночной стихии.
Разгул и беспредел второй фазы достигали абсолюта, регулирование было под таким же жутким запретом, как у большевиков конкуренция.
Ч. Поулсен: «Даже робкие попытки филантропов повысить минимальный возраст приема на работу детей с семи до девяти лет вызвали бурю протестов со стороны фабрикантов, утверждавших, что тем самым тиранически нарушается право детей на труд» [15].
Победа над Наполеоном в 1815 году не облегчила жизнь народа, как не облегчила жизни народа и наша победа в 1945 году. Казалось бы, после столь грандиозных побед должно было произойти смягчение нравов. Более того, именно послевоенный период стал наиболее мрачным. Символом послевоенной Англии стало так называемое Питерлоо (кровавые события в Манчестере 16 августа 1819 года, когда во время разгона полицией митинга погибло 15 и было ранено свыше 500 человек). Чем оправдать эту жестокость – ведь якобинцев дух простыл, Наполеон разбит?
Дж. Грин: «Мир, заключивший великую борьбу с Наполеоном, оставил Британию в состоянии возбуждения и истощения» [11].
В благополучной первой фазе Империя может позволить себе проигрыш войны (Россия проиграла японцам, англичане – США), во второй фазе Империя одерживает головокружительные победы. Англия после Венского конгресса стала практически монопольным владельцем мирового рынка.
Промышленная революция набирает ход: сконструированы строгальный, токарный, фрезерный, штамповочный станки. В 1825
