я знал и которые были неповторимыми и непохожими друг на друга, как люди.
2
Наш взвод принял сержант Узколицый. Лейтенанта Плюща[3], нашего командира, ожидали только через несколько дней. А пока командовал Узколицый. Он если и был старше меня, то разве что на несколько месяцев, но служил в морской пехоте уже три года, поэтому был старше на века.
– Значит, так, – сказал он и быстро провел рукой по своим длинным светлым волосам, которые гладко зачесывал назад. Его худая физиономия была гладко выбрита, как всегда, когда он стоял перед строем. – Мы выдвигаемся к берегу. Военнослужащие рядового состава, – как сержанты любят эту фразу! – выходят завтра утром с полной походной выкладкой. Морское снаряжение останется здесь под замком. Проверьте наличие у вас столовых приборов. Убедитесь, что взяли все необходимое для установки палаток. Вам лучше иметь достаточное количество колышков для натягивания палаток, иначе существенно пострадают ваши задницы. Все увольнения отменяются.
Выразив недовольным ропотом свое отношение к происходящему, мы разошлись по баракам. Надо было собираться. А затем впервые за прошедшее время офицеры начали развлекаться, играя с солдатами. Каждый час в барак врывался Узколицый и объявлял новый приказ, иногда идущий в развитие предыдущего, но чаще противоречащий ему.
– Ротный сказал: никаких колышков для палаток!
– Начштаба батальона сказал: брать морское снаряжение!
– Колышки все взяли?
Только Здоровяк, обладавший, казалось, прирожденным спокойным презрением рядового к офицерам, отказался принимать участие во всеобщей бестолковой суматохе. Всякий раз, когда взмыленный Узколицый появлялся на пороге с новым приказом, он поднимался со своей койки, с мрачным интересом выслушивал его, после чего недоуменно пожимал плечами и спокойно усаживался обратно, с превосходством глядя на суету вокруг.
– Здоровяк, – спросил я, – ты что, не собираешься паковать вещи?
– Я уже все приготовил, – сказал он, указав на кучу, состоящую из носков, трусов, крема для бритья и прочих необходимых вещей.
– Но их же надо упаковать.
– Совершенно незачем, Леки. Я упакую все утром, когда они там наконец успокоятся.
Вмешался Хохотун. Отчетливо прозвучавшие в его голосе радостные нотки смягчили упрек:
– Тебе следует поторопиться. Они устроят проверку, и ты огребешь кучу неприятностей на свою задницу. Попадешь на губу, причем так далеко, что пищу тебе придется забрасывать рогаткой.
Здоровяк демонстративно зевнул и растянул рот в широкой ухмылке. Весь вечер он наблюдал за нашей суетой и потягивал теплое пиво, две банки которого заначил накануне, не сомневаясь, что в конце концов окажется прав.
Так и получилось. Мы упаковывали свои вещмешки только для того, чтобы сразу же вытряхнуть все обратно
От «лиги плюща» (по изображению плюща на эмблеме) объединение лучших университетов Новой Англии.
